Говорю ж, херня ненормальная. Спецом не смотрю, но один фиг всё фиксирую.
Голый живот, впалый слегка по бокам, хотя мышцы всё равно чётко выделены. Плечи и руки спортивные, стопроцентно качается или чем-нибудь занимается, где приходится впахивать на всё тело.
Которое мне определённо не стоит так очевидно разглядывать.
Мало того, что твёрдо уверен в нежелании давать волю той ненормальности, что прожгла мозг образами девчонки, так ещё и вдобавок пугаю её.
Хотя… наоборот, это ведь именно то, что нужно. Хотел же преподать ей урок, чтобы по таким местам больше никогда не гуляла.
Напасть нездоровая, понимаю, но уже по хрену. Что есть, то есть.
Меня только от одной мысли обратно в кипящую лаву бросает, что могло быть, если бы кто на ринге загнался. Или соперник потом потребовал с неё плату за сорванный бой и слитые бабки. Да тут миллион вариантов, что могло быть с ней, если бы мне на неё было без разницы.
Или плевать было, что могут мужики сделать на ринге с девушками, что стал пресекать подобные «развлекухи». Видели, знаем – те пару раз, когда мы подобное допустили, не для всех закончились хорошо. В пылу драйва крыша только так свистануть может. Сломанная челюсть – та ещё «прелесть». Не стоит оно тех денег, которые они здесь получают.
Мужики ещё ладно, а вот девушки…
Я головой снова качаю, разбойница всё так и молчит, не находя, что ответить. Дышит тяжеловато, но тихо, и следит за мной точно дичь, загнанная в ловушку. Неважно, что отчаянно храбриться старается и не подавать вида. Девчонка боится меня.
И правильно делает. Я сам-то не понимаю, что мне от неё нужно и чем по итогу закончится всё, но пока серьёзно намерен задумку довести до конца.
Отпустить её просто так уже не могу.
– Давай, – киваю ей в сторону закрытой двери, – идём.
Замирание груди на большом, шумном вдохе – я снова, мать его, вижу, как она реагирует до мельчайших деталей. И мне нравится это, чтоб его. Нравится, как выделяются её рёбра, ключицы, напрягается грудь. Кожа, поблёскивающая ниже шеи, мурашками покрывающаяся. Это всё мелочи, но я их вижу, словно под фокусом объектива. Они желания странноватые пробуждают. Кулаки аж в карманах сжимаю, чтобы сдержать все навязчивые порывы.
Мне снова ближе хочется оказаться. Это напряжение… оно буквально затягивает, хочется накалять и поднимать градус. Выше, острее, до максимального, блть, предела. А то и, мать его, положить этот спидометр ненормальности на лопатки.
Я хочу эту девочку. Вот именно такую, какая она сейчас. Есть что-то особенное в том, как она держится рядом со мной.
– Куда? – оживляет девчонка голосом без дыхания.
Но я уже на неё не смотрю, чтобы не сорвать ничего раньше времени, к двери подхожу, открываю и снова киваю ей, показывая, что жду, когда она выйдет.
– Давай, –