– Положите на землю, пять шагов назад, – Федор смотрел на второго.
Если первый выглядел как обычный пехотинец, полностью укомплектованный всем солдатским скарбом, имел при себе винтовку со штыком, а на голове стальная каска, на поясе подсумки, зачехленная малая саперная лопатка, то второй был ни чем не вооружен и, даже ничего не имел при себе. Одет он был в грязный замасленный и закопченный комбинезон танкиста и шлем на голове. Ни вещмешка, ни скатки, ни подсумков, ни фляжки с водой. Только ремень на поясе с воткнутой под него суконной рукавицей, вероятно носимой для выполнения каких-либо работ при обслуживании танка.
– Танкист, у вас документы есть? – строго спросил Кольцов, подумав про себя о возможной контузии бойца и, как следствие, отсутствии реакции на вопрос.
– Да, сейчас. – тот быстро достал из кармана, скрытой замасленным комбинезоном, гимнастерки целлофановый сверток и извлек из него красноармейскую книжку, бросил ее в сторону политрука и сделал несколько шагов назад, чтобы встать рядом с пехотинцем.
Оба бойца сели на корточки и одновременно посмотрели в направлении, откуда двигались минуту назад.
Федор не сводя взгляд с танкиста, разглядывая его, потянулся к лежащим на земле документам. Только сейчас он заметил на петлицах у того скрещенные пушки, а не танки. Этот факт вызвал у него вопрос:
– Из какой части?
– Да он из артполка нашей дивизии, товарищ политрук, наш он! – первый боец ответил за второго, быстро перебегая испуганными глазами от Федора к танкисту и обратно.
Представьтесь, – злобно произнес Кольцов, недовольный встреванием пехотинца.
– Красноармеец Свиридов! – бойко ответил тот, встал и вытянулся по стойке смирно и тут же снова присел.
– Младший сержант Климов, – вполголоса сказал ни то танкист, ни то артиллерист и, наконец, повернул взгляд в сторону старшего по званию. Увидев на лице Кольцова вопросительное выражение и сосредоточенное разглядывание своей внешности, тут же начал, – я водитель с «Комсомольца», у меня в сцепку с передком было прямое попадание, ленивцы вырвало, гусеницы слетели, передок опрокинуло и меня чуть не перевернуло. Я из люка выскочил, а там масло хлещет, – Климов замахал руками. Подбородок иго затрясся, из глаз хлынули слезы.
Федор стал рассматривать красноармейские книжки бойцов, но сумел увидеть содержимое только документа пехотинца. Он не мог сосредоточиться, то и дело привставал, вытягивал шею и оглядывался. В итоге ему ни чего не оставалось, как только сделать вид об ознакомлении с содержащимися текстами. Кольцов подошел к Свиридову и протянул обе книжки и комсомольский билет. Климов коротко взглянул на политрука, продолжая всхлипывать он