– Да ну его, твоего убийцу, – ворчит, защищаясь, пан Повондра. – Тут вот пишут, что между Японией и Китаем обострились отношения. А это дело серьезное. Там у них все дела серьезные.
– Наверное, не поймают его уже, – замечает пани Повондрова.
– Кого?
– Да убийцу. Когда женщин убивают, то убийц почти никогда не могут поймать.
– Японцы, понимаешь ли, недовольны, что Китай регулирует Желтую реку. Вот такая вот геополитика. Пока там Желтая река творит свои черные дела, в Китае все время наводнения, голод, а от этого Китай слабеет, понимаешь? Дай-ка мне, мать, ножницы, я это вырежу.
– Зачем?
– А тут пишут, что на этой Желтой реке работает два миллиона саламандр.
– Это много, да?
– Ну да, наверное. За них, конечно, платит Америка, это ясно. Поэтому микадо хочет там насадить своих саламандр. Ну и вот, надо же!
– Что там такое?
– Да вот «Пти паризьен» пишет, что Франция этого не потерпит. Все правильно. Я бы тоже не потерпел.
– Чего бы ты не потерпел?
– Чтобы Италия расширяла остров Лампедуза. Это чрезвычайно важная стратегическая точка, понимаешь? Итальянцы оттуда могли бы грозить Тунису. Вот посмотри, «Пти паризьен» как раз пишет, что итальянцы будто бы хотят устроить на Лампедузе морскую крепость первого класса. Говорят, там тысяч шестьдесят вооруженных саламандр. Тут уж шутки кончаются. Шестьдесят тысяч, мать, это ведь три дивизии. Я всегда говорил: на Средиземном море когда-нибудь рванет, это к бабке не ходи. Дай-ка я вырежу.
Цейлон тем временем под усердной рукой пани Повондровой уже исчез, сократившись примерно до размеров острова Родос.
– А вот еще и Англия, – рассуждает Повондра-отец, – у них тоже все не слава богу. В палате общин говорили, что Великобритания будто бы отстает от других государств по части этих самых водных сооружений. Мол, другие колониальные державы между собой соревнуются – кто больше построит новых берегов и континентов, а британский кабинет из-за своих консервативных предрассудков против саламандр… Ну да, мать, все правильно. Англичане страшно консервативны. Знавал я одного лакея из британского посольства, так вот он, ей-богу, ни разу не взял в рот нашего чешского холодца. У них, говорит, такого никто не ест – ну вот и он не будет есть. Так что ничуть не удивляюсь, что другие страны их обогнали. – Пан Повондра с серьезным видом покачал головой. – А Франция вот расширяет свои берега у Кале. Вот газеты в Англии и шумят, что Франция сможет их обстреливать через Ла-Манш, если пролив сузится. Это им за их глупость. Они ведь сами могли расширить берега у Дувра и преспокойно обстреливать Францию.
– Да зачем им вообще обстреливать? – спросила пани Повондрова.
– Ну, ты это вряд ли поймешь. По военным соображениям. Не удивлюсь, если там однажды начнется мясорубка. Там или еще где-нибудь. Ты, мать, пойми, что теперь, из-за этих саламандр, ситуация в мире совсем другая. Совершенно другая!
– Так что же, ты считаешь, что война