– Иди домой, пустобрёх! Неча тебе сюда шастать, людям мешать. Ишь, взял привычку.
И замахнулась на старика клюкой, да пресердито.
«Сейчас начнётся» – содрогнулся Одинцов и набрал в грудь побольше воздуха, готовясь пресечь зарождающийся скандал. Но пустобрёх неожиданно послушался. Убрал свою папочку подмышку, извинился и пошагал прочь, не сказав больше ни слова.
– Ну, дела… – только и протянул участковый, проводив взглядом сухонькую фигуру.
– Это ты Егор Одинцов? – Старуха подслеповато сощурила правый глаз. Голос у неё был низкий и скрипучий, будто по кафельной плитке протащили трубу.
– Участковый уполномоченный старший сержант полиции Егор Одинцов, – по всей форме представился Егор, подавив странное желание вытянуться по струнке.
Посетительница обвела его снизу доверху оценивающим взглядом, пожевала беззубым ртом.
– Зелёный совсем… Сколько тебе годков-то, паря?
– Двадцать четыре.
– Ладно, Василий Иваныч, царствие небесное, правильно говорил: «Молодым везде у нас дорога!» – Старуха взялась за ручку двери. – Пойдём-ка, служивый, побалакаем.
В полном отупении Егор проследовал в свой кабинет. Посетительница с тяжёлым кряхтением устроилась на стуле, двумя руками опершись на загнутое навершие клюки.
– А вас, простите, как звать?
– Яга Ягинишна я, по прозванию Костяная нога. Но для тебя по-простому, Баба Яга.
Глава 2. Две девицы за столом
22 августа 2012 г. Среда, десять утра.
«Никогда не спорь с сумасшедшими». Именно так звучал первый завет, переданный три года назад собравшимся на пенсию капитаном Приходько молодому и неопытному Одинцову. А сумасшедших в Верхне-Волчанске хватало, даром что город всего ничего. Кроме пустобрёха с папочкой, изгнанного из коридора, в опорный пункт регулярно таскалась тётка неопределённого возраста по прозвищу Принцесса Дивана. Принцесса в любую погоду расхаживала в сланцах, надетых на толстый шерстяной носок, и соломенной шляпе с искусственными цветами. Попав в кабинет, она брала с участкового клятву хранить секрет и заводила душещипательный рассказ о тайном романе с принцем Уильямом, герцогом Кембриджским. А также о кознях Британской разведки, мешавшей запретному счастью.
Другим постоянным клиентом являлся бомж Чувырла. В особо урожайные дни, закончив обход помоек и урн, он покупал в Знаменке самогон, надирался до синевы и отправлялся шататься по улицам, размахивая руками и выкрикивая бессвязный бред. Чувырла был страхолюдным, но безобидным. Однако плохо действовал на психику сограждан и обладал неприятной привычкой засыпать на детской площадке.
Имелся и набор персонажей попроще: бабулек с деменцией, поехавших кукухой алкашей, тихих фантазёров, строчивших заявления о высадившихся в дачном посёлке инопланетянах. Всю эту разношёрстную компанию объединяло одно – бесконечное упорство, с каким психи