Тайник. Сборник. К. Хеллен

понял, как острит тис, понял, о чём говорит море, шепчут звёзды. И тогда я опустился на колени и спросил у Господа своего: «Почему же я не с ними? Хочешь ли ты, чтобы и я был, как они? И, если хочешь, только скажи мне, и я готов». И я увидел… как раздёрнулась завеса облаков, как осыпались звёзды и как мягкий, но невыносимо яркий свет ударил мне в глаза, и я поднял лицо и услышал Его голос. Он сказал всего одно слово: «Будь». И тогда словно земля расступилась подо мной, и я стал падать, и когда мне показалось, что ещё миг – и я упаду, я открыл глаза. И я увидел белый потолок… Маму… Потом я уснул. И мне снилось, как догорает наш дом и как Томас сидит у колодца, боясь пошевелиться. И я видел, как вы приходите к нему и как он начинает восстанавливать дом. И как потом идёт он к отцу Стенли и пресквернейшим образом льстит ему о чае, чтобы выведать о сидах, и как потом он прибегает к вам, и как вы говорите ему, и учите его… Мне снился Дублин, где мистер Риз МакКхетт плачет над фотографией своих сыновей, мне снилась та семья, что приходила к нам в гости накануне той ужасной грозы, когда Он нашёл вас, мне снился огонь, подмигивающий из лампад храма в Килдаре, и дождь над Эрин, который прошёл вчера. А после него наступили сумерки, и я видел ночь. А когда я проснулся, мама сказала, что нам пора.

      Лис внимательно выслушал Ави.

      – Хорошо, Августин. Хорошо… Да, это так и есть. Всё так и есть. – Мистер Фокс закивал и улыбнулся брату. – Только вот… скажи мне, Ави, если вдруг… не дай Бог, придут англичане или кто-то, кто будет ненавидеть тебя и твоего Бога, и скажут тебе, чтобы ты выбирал между мукой и спасеньем, что выберешь ты? Если они скажут выбирать между теми, кто тебе дорог, и твоим спасеньем, что выберешь ты? Если мир покачнётся и земля станет небом, а небо вдруг сделается землёю и тьма станет светом, а свет станет тьмою, не поколеблется ли вера твоя? Ответь, Августин. Прошу тебя, ответь мне.

      Лис посмотрел на него и даже наклонился вперёд к Ави.

      – Если придут англичане или кто-то, кто будет ненавидеть меня и моего Бога, и скажут мне выбирать между мукой и спасеньем, я выберу свою дорогу. Ту, что пожелает Господь. Спасенье через муку. Если мне скажут выбирать между теми, кто мне дорог, и моим спасеньем, я выберу спасенье тех, кто мне дорог, ибо через них спасусь и я. И, если мир покачнётся и всё незыблемое перейдёт, моя вера будет камнем, на котором Господь сможет основать свой престол, если на то будет Его воля. Потому что всё в мире преходяще, и у самой вечности есть свои границы.

      – Хорошо, мой мальчик. Очень хорошо. Только теперь послушай, я тоже думал так. И я был уверен, что я прав. И это правда, но это пребудет правдой до тех пор, пока ты не столкнёшься с самым страшным на свете. Запомни, Ави, есть вещи пострашней, чем англичане, и страшнее, чем Владыка всех сидов. Эти вещи в тебе самом. И ты никогда не можешь знать, где брешь в твоей кольчуге или где она прочнее. И дом свой ты можешь знать от угла до угла, но, клянусь, в нём есть укромное место, о котором ты не знаешь ничего, и никогда не знаешь, дремлет ли там Химера или пугливый королёк. Чтобы понять другого, надо понять себя, а чтобы