– Люди не умеют долго хранить секреты. Слышал на днях… То есть… Год или два назад… Или шесть лет назад… или десять… Не помню! Я не думал, что это про твою маму, но раз ты сказал, что её зовут Эмер и фамилия твоя МакЭйрдан, значит, это точно про неё.
– Да уж. Чего-чего, а вот этого я от отца Стенли не ожидал… И почему мама не сказала об этом нам с Ави?
– Ей виднее…
– Да, мистер Фокс. Вы правы. Ей виднее. Впрочем, нет ничего удивительного, что этот святоша бегал за ней. Она ведь очень красива.
– Правда? – спросил лис, щуря глаза. – Расскажи. Попробую себе представить, какого рода красота способна потеснить в сердце священника любовь к Богу.
– Мама смелая. Она ничего на свете не боится. Я в этом вчера сам убедился. – (И я рассказал Лису о том, как мама спасла Ави из горящего дома.) – А ещё у неё изумрудные глаза, как у Ави, и золотые волосы. В рыжий. У неё мягкая улыбка, и она почти никогда не сходит с её лица, как будто она маяк для всех кораблей. И глаза у неё большие и добрые. Хотя иногда она вредничает. Как настоящая ирландка. И острит. Как будто поливает ледяной водой. Лицо у неё красивое. Один художник, когда мы ещё жили в Норфолке, увидев её, захотел написать её портрет бесплатно, но она не захотела. И тогда он бросил все свои краски, мольберт и кепку в воду. Мама очень добрая. Она никогда не кричит и никогда не сердится, только если в шутку. Хотя встречала нас с Ави со скалкой, когда мы пришли со сломанным велосипедом. Она всё умеет. Честное слово. Всё-всё-всё. Особенно она хорошо готовит и шьёт. Если бы вы знали, чего стоит её клеверный чай… Не то что чай отца Стенли. Весь мир бы отдал за один его глоток! Если бы меня арестовали англичане и решили бы расстрелять, то моим последним желанием было бы именно выпить её клеверного чая. А ещё она похожа на фею и королеву Мэб одновременно. Никогда не знаешь, чего от неё ждать. То ли чая, то ли «а ну марш за работу»; она, кажется, все приметы знает. И про луну за тучами, и про грозу, если кто-то нарушит зарок, и кучу всяких других… загадок. А уж как она поёт! Я помню, в детстве она нам пела… как будто ангел на небе. И когда она протягивает руки, чтобы обнять меня или Ави, от неё исходит такое невероятное тепло, и лицо её светится, как солнце, и руки её раскрываются нам навстречу, как цветы по утру. А ещё она танцует. Я этого не видел, но все её знакомые говорят об этом. Ави как-то сказал, что она чем-то похожа на Эйтан, а мне кажется, не очень. Говорю же, она как Мэб или как фея. А если скандинавскую традицию брать, то она как Фрейя, только… лучше. Она бы его нашла. Не бросила. И пошла бы за ним. Даже в Хель. И за спину северного ветра. Я её знаю. Она никого не бросит. Потому что она настоящий друг. Как Конал Кирнах был для Кухулина, как Голл для Финна.
Я замолчал. Молчал и Лис.
– Спасибо, Томас. Удивительные всё-таки существа – люди. Когда думаешь, что всё о них знаешь, вдруг раз – и окажется, что совсем не всё… Отец Стенли, должно