– Я готов ехать! – воскликнул Далмаций.
– Прости, тут необходим кто-то более… искушенный, – задумчиво произнес Константин. – К тому же ты необходим мне в походе против узурпатора. Ты же не хочешь, чтобы все лавры достались Авлу с Эроком?
– Конечно, нет! – усмехнулся Далмаций. – Но кого ты отправишь? Вояк у нас полно, а вот послов…
– Пусть это будет моей заботой, – улыбнулся император. – Ступай обедать, я скоро к вам присоединюсь.
Братья вместе вошли во дворец. Далмаций направился в триклиний[6], а Константин поднялся на третий этаж и вошел в покои, отведенные римским сенаторам. Их было трое. Двое пожилых – Кальпурний и Феликс. Дорогу из Рима в Трир они выдержали с трудом и когда предстали перед императором, то с трудом держались на ногах. Им было важнее оказаться подальше от Максенция, чем донести до Константина послание сената. Миссию возглавлял патриций Вассиан, который был значительно моложе спутников. Он произнес возвышенную речь о том, как Вечный город страдает под гнетом узурпатора и призывает Константина спасти его. Император остался доволен услышанным.
Вассиан был среднего роста, но благодаря превосходной горделивой осанке и всегда приподнятому орлиному носу казался высоким. Нежная загорелая кожа, ухоженные ногти, темные, чуть посеребренные сединой волосы. Движения неспешные, исполненные достоинства, как у истинного аристократа.
Сенаторы, расположившись на ложах, вели неторопливую беседу. Увидев императора, они хотели подняться, но он сделал им знак, что это лишнее.
– Приветствую вас, почтенные отцы Рима! Надеюсь, вам уютно под моим кровом?
– Благодарим, о Божественный, о лучшем приеме мы не смели мечтать, – ответил Вассиан. Кальпурний и Феликс закивали.
– Пришло время обеденной трапезы. Для меня и моих приближенных было бы честью, если бы вы разделили с нами трапезу, – сказал император, окидывая Вассиана оценивающим взглядом.
Тот догадался, что это неспроста. Подавив волнение, он ответил:
– С превеликой радостью.
После трапезы император пригласил Вассиана прогуляться по саду, чем вызвал жгучую зависть Кальпурния и Феликса. Во время прогулки Константин не стал тратить время на церемонии, а прямо попросил Вассиана отправиться к Галерию и попытаться вызволить Елену. Несмотря на дружеский тон, которого придерживался император, сенатор понял, что не имеет права отказаться.
III
Константин прогуливался вдоль прямых длинных улиц военного лагеря. С обеих сторон тянулись палатки легионеров из белой парусины.
Император всегда старался выглядеть спокойным и невозмутимым, создавая видимость, будто ничто не может заставить его сомневаться в себе. Но сегодня мрачное расположение духа брало над ним верх. Он хмурился и временами, сам того