После подобных инцидентов руководство очень злилось и решало, что раз у меня столько свободного времени, что я книжки на работе читаю, то не мешало бы и нагрузить дополнительными заданиями. А что я могла поделать? Пока концовку истории не узнаю, ни о чём другом думать больше не могу. От того и читаю везде, где только возможно.
Вот и в тот день было всё то же самое. Меня застукали за чтением, отчитали и загрузили работой, от чего я закончила только ближе к полуночи.
С кем не бывает? Не велика потеря. Зато книга, которую я прочла была с прекрасным и счастливым концом, отчего мне даже как-то и не обидно.
Идя поздним вечером по улице домой, я улыбалась и думала не о том, как я устала или что для ужина уже слишком поздно, а именно о книгах и о том, какую бы историю мне начать читать следующей!
Однако ответ так и не суждено было узнать.
Если честно, дальше воспоминания весьма смутные. Единственное, что я отчётливо помню, так это яркий свет. Настолько ослепительный, что я вообще перестала что-либо видеть, кроме него.
Нет, я серьёзно. Вот шла и думала о своём, заворачиваю за угол и тут… яркий свет. А когда глаза привыкли к яркости, попыталась осмотреться. Правда в ту же секунду поняла, что я уже не на привычной мне городской улице. Если быть точнее, то и вовсе не в городе, а где-то за городом… в чистом поле, где вовсю росла… пшеница?
Да и вообще, ещё секунду назад над моей головой была ночь. Солнце давно зашло за горизонт, и единственным источником света были уличные фонари. Но это секунду назад! И вот спустя мгновение, если ориентироваться по солнцу, был как минимум полдень. И это солнце было ярким и ослепляющим. Но это особо не волновало.
В ту секунду я подумала, что мне снится сон.
Довольно реалистичный сон.
Яркий, красочный, живой, но всё-таки сон.
Я была в этом уверена на все сто процентов. Да что там! Возможно и на тысячу потянуло. Мои руки, которые я видела перед собой, мне не принадлежали. Я всю жизнь избегала физической работы. От того и сидела там, где единственное, с чем я имею дело – это бумага. Да и тяжелее ручки с карандашом редко что держала. Поэтому смело могла сказать – это не мои руки.
Короткие ногти, причём так грубо подстрижены, словно их сгрызали, а не стригли. Но даже под такими коротышами успела забиться грязь… На костяшках и ладошках земля настолько сильно въелась, что её и за десяток раз не вымыть. Проще кожу содрать. Это руки не девушки, а скорее шахтёра с десятилетним стажем. Наблюдать за такими руками было как минимум странно. Хотелось всё время спросить у обладательницы этих ладоней: «Вы вообще о креме для рук что-нибудь знаете?»
Далее пошла одежда… Старое, выцветшее, потертое и рваное в местах платье, которое давно уже просит о том, чтобы его сожгли. Если подумать, то в таком наряде в принципе на поле делать нечего, но нет… Я тут стою и… И в принципе, что?
– Мэган! Мэган!!! Мэг!!! – прозвучали голоса со стороны, которые