– Что бы ты хотела съесть? – вежливо спросил Яннис. На столе стояли кувшины с соком, водой и джезва с кофе.
– То же, что и ты. – Только в еде у них были общие вкусы. Они сходились во всем… за исключением растворимого кофе, подумала она, подавляя неожиданное желание улыбнуться, когда вспомнила его вчерашнюю гримасу.
Он подозвал к себе слугу, которого она не узнала, и быстро заговорил с ним по-гречески. Слуга скрылся за углом виллы – там находилась кухня.
Яннис налил в чашку крепкого черного кофе из джезвы и протянул ей. Она дождалась, пока он поставит чашку на стол, и только потом взяла ее и отпила глоток.
В первый раз она попробовала у Янниса кофе таким же ясным, погожим утром после их первой совместной ночи. Какой застенчивой и счастливой она была тогда! Застенчивой – потому что тогда впервые переспала с мужчиной и лишилась дара речи. Счастливой – потому что та ночь оказалась волшебной. Керен так стеснялась, что не попросила сахара и молока, которые обычно добавляла в кофе. Правда, оказалось, что сахар в кофе уже есть. Она сразу же впала от него в зависимость.
– О чем ты хотел поговорить? – спросила Керен, испугавшись того, как легко к ней возвращались воспоминания. Ей не хотелось вспоминать хорошее. Сердце еще болело.
– Давай сначала поедим. Расскажи, как ты жила последние полтора года.
– Я жила хорошо.
Он насмешливо посмотрел на нее:
– Ты заставила меня дожидаться утра, чтобы задать этот вопрос, и теперь отвечаешь просто: «Хорошо»?
– Мне подходит жизнь на море. Так лучше?
– Ты много повидала?
– Кое-что.
– Не скучала по суше?
– Нет.
– Ты немногословна.
– Я согласилась поговорить с тобой о том, что ты не хочешь обсуждать через адвокатов. На светскую беседу я согласия не давала.
– По-моему, наш разговор похож на то, как учатся ходить. Начинают с маленьких шажков и постепенно двигаются все дальше.
– Ходить я давно научилась, так что давай поскорее со всем покончим. После завтрака я возвращаюсь к себе на яхту и уплываю.
– Тебе так не терпится оказаться от меня подальше! Неужели моя близость лишает тебя присутствия духа?
– Да.
– Почему?
– Просто так.
– Отлично. Значит, я все еще оказываю на тебя какое-то воздействие.
Если бы он знал, какое мощное действие он по-прежнему оказывает на нее, его самомнение раздулось бы до размеров Луны.
Она ни за что не даст ему такого удовлетворения.
Меньше чем через час она отсюда уйдет. Ей нужно лишь продержаться какое-то время.
– Вижу, ты нисколько не изменился, – заметила она.
– Я все тот же мужчина, в которого ты влюбилась, если ты об этом.
Сердце у нее болезненно сжалось,