Я скрестил руки на груди:
– Позволь спросить, какое мне дело до твоих распрей с Царством? Если ты была неосторожна в своих письмах царице и они придут обращать Средимирное в новую веру, то я просто могу последовать твоему совету, но направить силы степняков только на защиту Холмолесского. Но могу обойтись и без помощи. Царь недаром выбрал Средимирное – Коростелец стоит на равнине, до Великолесья далеко, значит, можно не бояться нечистецей. Отчего-то я уверен, что царь побоится нечистецей больше, чем степняков.
По тому, как улыбнулась Пеплица, я понял, что она готовилась к этому вопросу.
– Ты слишком долго стоял особняком, самонаречённый князь. Пора доказать, что ты – один из нас. Я предвидела, что ты будешь упираться. Поэтому сейчас с нами Норелет. Дорогой, расскажи нашему самозванцу, почему ему стоит послушать нас.
Наконец Норелет хоть как-то оживился, а то я уж начал думать, будто он смущается нашего общества. Но нет, его лицо обрело такое мерзкое выражение, что стало ясно: просто выжидал своей очереди.
– Я слышал, к тебе много ходит самозванцев, но у меня куда больше прав на Горвень, чем у них или у тебя самого. Если я возьму княгиню Пеплицу в жёны, то она сможет заявить права на Холмолесское, и тогда тебе, Кречет, не останется там места.
Не думая о том, как это выглядит, я крепко сжал локоть Огарька, потому что чуял, мой сокол вот-вот сорвётся, едва Норелет замолчит.
– Стало быть, если я соглашусь плясать под твою, Пеплица, дудку, то вы не станете заключать союз и прекратите точить зуб на Горвень?
Норелет и Пеплица переглянулись. Мне не нравились их снисходительные полуулыбки, а Огарёк почти осязаемо скрипел зубами, нервируя меня сильнее прежнего.
– Норелет получит от меня город в наместничество. Скажем, Иврог.
Я хмыкнул:
– И что, его это устроит так же, как жена-княгиня и два княжества в придачу?
– А вот это, – Пеплица доверительно накрыла мою руку мягкой ладонью, – уже наше дело. Ты согласись, а мы дальше сами разберёмся.
– Вьёте сети за моей спиной, а я должен делать вид, будто не замечаю ничего? Хитрости твои, Пеплица, белыми нитками шиты, и если ты думаешь, будто я настолько глуп, что проглочу это, то ты тоже не так умна, какой хочешь казаться.
– Кречет, – шикнул Огарёк. Кажется, наступил его черёд меня усмирять.
– Решение за тобой, – примирительно мурлыкнула княгиня. – Буду ждать вестей, соколик-князёк. Сам приходи или гонца присылай – без разницы.
Я сощурился, глядя то на Норелета, то на княгиню. Кое-что мне стало ясно. Тронув плечо Огарька, я сухо кивнул и поднялся из-за стола.
– Хорошо, Пеплица. Буду размышлять. Скажи, кабак к востоку от княжьего двора открыт ещё?
Пеплица задумчиво щипнула за бочок кусок пастилы, испачкав пальцы в сахарной пудре. Я смотрел на