Однако после всплеска освободительного движения в Корее в марте 1919 г. армия целиком переключилась с разведки против России на изучение революционных организаций корейцев в Цзяньдао, долине р. Ялуцзян, Мукдене и Шанхае, поэтому в 1921 г. отозвала своего резидента из Никольск-Уссурийского, договорившись с командованием Квантунской и Владивостокской экспедиционной армий о получении копий докладов по Уссурийскому краю владивостокской, никольск-уссурийской и харбинской военных миссий. Кроме того, в апреле 1921 г. была образована резидентура связи в Яньцзи, руководившая работой против корейских повстанцев разведорганов в Хуньчуне, Лунцзине, Тоудаогоу, Байцаогоу и Тяньбаошане[118].
Провал японской оккупационной политики на советском Дальнем Востоке привёл к возобновлению сбора разведкой Корейской армии информации о военно-политической и экономической обстановке на юге Приморья. Корейская тематика отошла на второй план, уступив место отслеживанию мероприятий советских органов власти по укреплению обороноспособности Приморской губернии. Для этого в октябре 1922 г. Генеральный штаб передал в подчинение армии легальную резидентуру капитана Мацуи Такуро, прибывшего во Владивосток четырьмя месяцами раньше.
Официально Мацуи находился в порту для изучения русского языка, знакомства с политической ситуацией в Советской России и урегулирования не решённых после ухода японских частей из Приморья военных вопросов. Командование НРА ДВР согласилось на его пребывание во Владивостоке, но поставило перед Мацуи три условия: находиться в городе как частное лицо, не носить японскую военную форму и не участвовать в заговорщицкой деятельности антисоветских элементов[119]. Кроме него в состав резидентуры входили связной Хираи Сэйкити и переводчик Мита Гакаку, контактировавшие примерно с 30 агентами. Для передачи собранной информации Мацуи использовал каналы радиосвязи стоявшего на рейде Владивостока крейсера «Ниссин» и почтовую линию японского генерального консульства[120]. Заботясь о безопасности резидента, 25 октября 1922 г. Военное министерство запросило у Военно-морского министерства санкцию на предоставление Мацуи в случае необходимости убежища на борту «Ниссин», на что 2 ноября получило согласие[121].
В 1922–1924 гг. владивостокская резидентура систематически собирала в Приморье и Приамурье разведывательную информацию военного, социально-экономического