– Пишите быстрее. Основные обозы вместе с больными и уставшими и вся тяжелая артиллерия остаются здесь, под охраной полковника Смайса, одного полка будет достаточно. Все остальные – к Изонис. Будем переходить вброд, у Проца это возможно. Сегодня переправимся, завтра ускоренным маршем двинемся наперерез. Коротким путем, через холмы. Там меньше дня пути.
– Люди не выдержат. – Хейл даже не пытался скрыть сомнений.
– Люди выдержат, – отрезал Проэмперадор, – лучше подумайте о лошадях. Давенпорт. Приказ генералу Эрмали – полковые пушки и повозки с боеприпасами тащить хоть на руках, но не бросать. При попытке бросить орудие – расстрел на месте.
– Господин Проэмперадор, – голос Айхенвальда стал торжественным, – значит, мы принимаем бой?
– Нет, господин генерал, – по губам Савиньяка скользнула шалая улыбка, – не принимаем. Даем.
Дэвид Рокслей поздоровался, отвел глаза и отошел. У него никто не погиб. Обитатели Роксли успели уйти. Большей частью на север, но самые смелые пробрались в Ракану. От них все и узнали…
– Ричард! Как чудесно! – Громкая радость Лаптона была неприятней стыдливой отчужденности Дэвида. – Как же давно я тебя не видел!
– «Вас», – холодно поправил Ричард. – Мы с вами не родичи и не пили брудершафта.
Лаптон оглянулся и глупо хихикнул. Из кабинета Альдо вышел Карваль и, не глядя на придворных, скрылся в сумрачной анфиладе. Ричард только сейчас вспомнил, что коротышка с выражением сочувствия так и не приехал. Едва ли не единственный из занимавших видное положение. Это было достойней лживых утешений, но выглядело оскорблением, на которое придется отвечать. Не сейчас, когда окончатся траур и войны.
– Герцог Окделл, – провозгласил дежурный гимнет, – государь ждет вас. Дорогу Повелителю Скал!
Знакомо стукнули тяжелые створки, запахло горячим вином и специями. Альдо, не поднимаясь с места, кивнул на золотистый кубок.
– Пей. На улице холодно… Я не привык к таким веснам. Хорошо, что ты очнулся. Я, признаться, уже собирался тебя вытаскивать. Мы не можем долго страдать, Дикон. Даже по самым близким.
– Все было бы иначе, если бы я… – Матушка погибла, потому что сын не желал слушать поучений, но доверить это даже сюзерену язык не поворачивался. – Если бы я вызвал их всех сюда.
– Прекрати считать себя более виноватым, чем ты есть, – Альдо стукнул ладонью по столу, – и более любившим. Не надо преувеличивать свои потери. Я понимаю, почему ты себя грызешь, но будь честен – ты же Вепрь, а не Спрут. Вспомни своих родичей. Честно вспомни, без эсператистских посмертных слюней. Такими, как ты их расписывал в Сакаци. Такими, как ты их нашел здесь. Ты мне врал, когда говорил о Надоре?
– Нет! Но…
– Все «но» приписала смерть. – Альдо скомкал какую-то бумагу и швырнул прямо на пол, он часто так делал. – Даже не смерть, а эсператисты. Эти крысы превращают мертвых в святых, а нас – в вечно