Топот ног угрожающе надвигался откуда-то сзади. Мои преследователи бешено кричали, и надежда на спасение с каждой минутой становилось все призрачнее. Стрекот кузнечиков смолк, наверное, они уснули. «Как хорошо живется кузнечикам, – думалось мне. – Знай сидят себе в кустах и песни поют. Где это видано, чтобы кузнечик убил другого кузнечика? Их жизнь гораздо проще человеческой…»
Как только началась проселочная дорога, бежать стало гораздо труднее: теперь, чтобы оказаться на другом конце деревни, следовало подняться в гору, да и к тому же дорога была испещрена некрупными, но весьма острыми камушками, так неприятно впивавшимися в подошву сапог.
– Люди добрые, одумайтесь! – крикнул я в тот момент, когда паника овладела всем моим существом, – Одумайтесь!
Дыхание сбивалось, и я отдал должное скверной физической подготовке. Несмотря на постоянную работу с деревом, тяжелыми инструментами, неплохую мышечную массу, я не уделял достаточного времени утренней зарядке и бегу, отчего примерно после десяти минут погони окончательно признал: «Это конец». Судорожно вспоминая слова молитвы, я немного сбавил темп.
Вдруг движение сзади как будто оборвалось. Я резко затормозил, оглянулся, чтобы проверить свое немыслимое предположение, и точно: местные, яростно преследовавшие меня и, по-видимому, желавшие отдать какому-то Владыке на съедение, остановились как вкопанные. Их вилы и лопаты покачивались на резком ветру, глаза горели, а сальные волосы прилипли ко лбам и вискам. Казалось, прошла всего-навсего секунда, показавшаяся мне вечностью. И, о чудо, мои преследователи повернули назад, а я никак не мог поверить собственной удаче. Они вопили, размахивали руками, хватались за головы и обгоняли друг друга так, словно совсем не устали, а играли в этакую захватывающую игру.
Я постепенно начал успокаиваться. Дыхание пришло в норму, и сердце перестало отдавать в плечо. Изображение мира сделалось более четким: среди темных ночных красок проглядывали оттенки коричневого, фиолетового, синего и прочих цветов, свидетельствовавших о наступлении ночи. «Сейчас далеко за полночь. Нужно найти безопасное место для сна, а утром решу, что делать». Но только я подумал и успел развернуться, чтобы пойти дальше, как у самого моего уха послышалось чье-то несвежее дыхание. Я и сообразил-то не сразу: «Человек?»
Последовавший затем звук развеял все мои сомнения: это был рык, который мог принадлежать либо горному козлу, либо медведю, но я шестым чувством уже понимал, что козел никак не достал бы до моего уха. Что есть мочи я рванулся вперед. «Убежать от медведя невозможно, просто немыслимо… – крутилась назойливая мысль, которую никак не получалось отогнать. – Он задерет меня до смерти».
Рассвет уже начинал рдеть на горизонте. «Это последний рассвет в моей жизни… Господи, прости вся прегрешения вольная и невольная и даруй… – я зажмурился. – А, будь что будет, все равно он меня