Я немного повертела шеей, которая предупредительно хрустнула Из глаз брызнули слезы, не те, что бывают от обиды или злобы, а скорее непроизвольные, вызванные физической болью. Да, мануальная терапия – серьёзная вещь.
– Это ничего, зато все суставчики размяли. Вы шею обязательно поворачивайте, но, прошу вас, осторожнее, без резких движений.
Тряхнув головой и уставившись во все глаза на Анатолия Владимировича, я как-то странно пискнула:
– Нет, так не бывает.
– Еще как бывает, если не спать по ночам, – строго произнес лечащий врач. – Вот вы хотите стать приличным писателем и вместо того, чтобы набираться сил в ночное время и делать упражнения перед завтраком, как я вам говорил, маетесь ерундой. Писательство, конечно, дело благородное, но творить все-таки лучше днем. Давайте договоримся с вами, только честно: вы будете придерживаться советов, которые я вам дал касательно вашей спины и распорядка?
– Да, Анатолий Владимирович.
– Не будете больше спать днем?
– Я, честно, постараюсь.
– Надо так и сделать. Поставьте будильник на час раньше, так и вам будет комфортно в режим входить, и больше дел успеете выполнить. Это ли не здорово?
Я согласно кивнула. Надевая одежду, развешанную на стуле, я вспомнила, что пришла с книгой.
«Записки охотника» невинно смотрели на меня из дамской сумочки, и обложка, будто подмигивая, говорила: «Ну все, окончательно свихнулась. Видишь сны, в которых ты мужчина!»
Надев золотую цепочку, я как можно скорее распрощалась с врачом и, судорожно сжимая крестик, выбежала в вестибюль.
Тем же вечером, возвращаясь по безлюдному коридору после ужина в la sale commune4, я испытала странное чувство. По спине словно пробежал холодный горный ветерок, а в ушах раздалось приглушенное рычание.
Со всех ног я бросилась бежать в свой номер, судорожно пытаясь вставить ключ в замочную скважину, оказавшись внутри, закрылась на три оборота и стала дожидаться maman5. Когда она вернулась, обнаружила меня в кресле, свернувшуюся калачиком и вздрагивающую сквозь неровный сон. С тех пор прошло много лет. Теперь я ложусь спать вовремя и встаю с первыми петухами.
Писатель
Так приятно воображать себя писателем, будто сидишь ты в обставленной на старинный манер комнате, склонившись над желтоватым листом бумаги, и слышен только скрип пера. Хотя, конечно, ты прерываешься, время от времени задумчиво почесываешь голову, прислушиваясь к окружающему миру, ведь что угодно, любой незначительный предмет или звук, может послужить для твоего дальнейшего вдохновения.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте