Паутинка на глобусе. Владимир Замышляев

на свет, разве не заболят у него глаза? Когда бы он вышел из пещеры, глаза его от временного ослепления не смогли бы рассмотреть ни одного предмета. Начинать надо с самого лёгкого. Сначала смотреть на тени, затем – на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом – на сами вещи. И начинать надо с созерцания ночью луны и звёзд, и только потом, со временем, обратить взгляд на солнце». Эти платоновские рассуждения, как показалось Владу, весьма подходят к ситуации, произошедшей между ними возле картины. Только сейчас, в самолёте, Влад понял, что Нателлу нельзя осуждать за то, что она, говоря платоновским языком, резко посмотрела на солнце и ничего не увидела, мало что поняла. Ей требуется время и усилия, чтобы прозреть. Но нужно ли ей самой это прозрение?

      2020 г.

      Дитя природы

      Посреди комнаты высились два рюкзака. Один, небольшой − с продуктами, другой, больше похожий на прибрежный валун – с туристским снаряжением. Мы с Пашей Зыбиным молча смотрели на них в ожидании его приятеля, обещавшего привезти водоотталкивающий состав для одежды и палаток.

      Паша… Я познакомился с ним случайно, через каких-то общих друзей-туристов. Он, его Лиза, с которой у них, если верить Зыбину, дело шло к свадьбе, и я собрались на Приполярный Урал. Правда, Лиза должна была присоединиться к нам лишь в Череповце.

      Ещё при первой встрече Паша расставил точки над «i»: «Поскольку подготовка похода на мне, да и сам поход – моя идея, я буду старшим. А что это значит? – он подмигнул мне, − А это значит, Влад, что рюкзак со жратвой несу я, а со снаряжением − ты».

      Я только пожал плечами и согласно кивнул. Некстати вспомнился закон Мерфи: если дело начинается хорошо, то закончится плохо. Если же начинается плохо, то закончится ещё хуже. Для меня!

      Дело началось плохо, но… я никогда не был на Севере.

      Тащить тяжеленный рюкзак со снаряжением, зная, что продуктовый будет каждый день становиться легче, было чем-то вроде изощренной пытки, и я заартачился:

      − А может, хотя бы разложим продукты по рюкзакам?

      − Это ещё зачем?

      − Как-то на Вуоксе мы утопили рюкзак, где была вся наша провизия, и потом ничего не оставалось, как перейти на подножный корм.

      − Владик, только у дураков харчи тонут, − и Зыбин похлопал меня по плечу.

      Но меня уже распирало от негодования: неужели мне всю дорогу тащить такую тяжесть?!

      Нахмурясь, я подошёл к рюкзаку и потянул за лямки.

      − Слушай, имей совесть! Так можно и пупок надорвать!

      Зыбин в ответ лишь ухмыльнулся.

      Тогда, сев на пол, я заправил за плечи лямки рюкзака и, подтянув ноги к животу, встал на четвереньки. Паша с улыбкой наблюдал за моими действиями. Потом, кряхтя от напряжения, я поднялся на ноги. Но Зыбин лишь пожал плечами:

      − Ну-ну, хватит капризничать!

      По перрону я шёл медленно, тяжело переставляя ноги, и всё думал о том, что буду делать с такой ношей в болотистой тундре, где возле каждой кочки яма. Да я и впрямь пупок себе надорву или ноги переломаю.

      Ввалясь в купе, я увидел Зыбина, чистенького, сияющего невинной