Когда парочка удалилась, директор выдохнул:
– Вот и слава Богу! Что теперь делать собираетесь?
С умершим Нарышкина связывало столько всего важного, что сейчас, в данный момент, он даже не знал, что ему делать. Главную свою миссию – найти могилу – он выполнил, а дальше… Дальше жизнь покажет.
– Вот что, Андрей… э-э… Иванович, – замешкался он, – я обмозгую и сообщу вам. На сей момент прощаюсь, но скоро дам о себе знать.
– Заметано, – удовлетворенно ответил Успекаев, пожимая гостю руку.
+ + +
В те далекие советские времена, когда жизнь столкнула друг с другом Нарышкина и Козлова, город Климовск никак не подходил под определение «захолустье», и объяснялось его относительное благополучие исключительно близостью к Москве. Конечно, продуктовым изобилием и идентичными столичным возможностями для досуга он похвастать не мог, но необходимые и достаточные блага своим жителям предоставлял. Тогдашний Климовск являлся самостоятельной административной единицей, а не частью Подольска, как ныне. Новомосковский же поселок, в котором встретились наши герои, тоже имел статус самостоятельного населенного пункта, а не жилой зоны Климовска, как зарегистрировано в официальных документах сегодня. В шестидесятые годы двадцатого века в Новомосковском поселке имелись два добротных продуктовых магазина, почта, аптека, газовая подстанция, предприятие по бурению скважин, живописный чистый пруд с карасями и карпами, а также ухоженное футбольное поле классических размеров. С южной стороны поселок упирался в грибной лес. Если двигаться на север в сторону Климовска – а это несколько сотен метров по дубовой роще, – то по пути вы встретились бы с еще одной группой магазинов, в том числе промтоварных, еще одним большим футбольным полем, наткнулись на площадки для волейбола и баскетбола, парк аттракционов – и после них вышли бы к средней ширины речке с песчаными, а кое-где поросшими травой берегами. По ту сторону речки начинался уже сам Климовск – маленькие Нарышкин и Козлов считали этот городок чуть ли не мегаполисом. Поселковый переулок, где они познакомились и где проходило их детство, назывался Рыбный; дом Нарышкиных являлся дачным и использовался с мая по октябрь – плюс-минус, в зависимости от погоды, – Козловы же, будучи местными, жили в своем основательном кирпичном строении безвылазно, «на постоянке».
Козлов был старше Нарышкина на два года, и последнему казалось, что он знал Козлова всегда. По большому счету, так оно и было. Начнем с того, что свою дачу Нарышкины-старшие приобрели сразу после рождения Нарышкина-младшего. И как-то так получилось, что его семья сразу после вселения сдружилась с Козловыми, жившими напротив. Нельзя сказать, чтобы и те и другие шастали из дома в дом без предупреждения, открывая двери у соседей ногами, – нет, такого не было. Но общались тесно, вместе чаевничали, ходили по грибы и так далее. И, в принципе, когда Нарышкин начал осознавать, кто он такой на этом свете и кто такие люди вокруг, Козлов уже расценивался им как данность. Впрочем, те совсем юные