Отданная в чужую страну принцесса выступала залогом мира между соседями. За неё обычно присылали богатый выкуп, в этот раз король Анкильд Первый расщедрился на табун превосходных коней: выносливых, сильных, которые так нужны горцам.
Корона получила драгоценные камни. И сундуки с золотом. Меня продали дороже, чем можно было ожидать.
Я должна этим гордиться. Старая дева не может быть разборчивой и обидчивой. Моих сестёр выдали замуж, едва им минуло восемнадцать, а мне шёл уже двадцать второй год.
Это королю можно быть старым и капризным. Не королеве.
Экипаж подкатил к подножию лестницы, ведущей в храм. Мне предстояло подняться на сто ступеней, чтобы войти под прохладные своды и принять свою судьбу.
Дверь отворилась, и один из придворных подал мне руку. Я равнодушно отметила, что это очень кстати. Не будет шанса упасть или оступиться.
И всё же выучка и желание не ударить в грязь лицом взяли верх над волнением и страхом.
В храме, в котором я бывала до этого не раз, меня подвели к алтарю, находящемуся на возвышении. Теперь я забыла о страхе, и даже когда моей рукой, затянутой в атласную перчатку, завладела чужая, я не вздрогнула и ничем не выдала своего волнения.
Клятвы были произнесены, слова сказаны, согласие получено. Всё это время я чувствовала твёрдую мужскую руку и думала о том, каков её обладатель. Храбр, это несомненно, его рука не раз держала меч, твёрд, как скала, силён.
И я произношу клятву верности, стоя с ним бок о бок. Я клянусь перед лицом Богов любить неведомого мне мужчину, но думаю о другом. Наши руки связаны брачной лентой. Обряд совершён, и я стала замужней.
– Моя леди! – произнёс неприятный мужской голос.
На секунду наши руки разъединились, моя фата быстрым движением была отброшена назад, и, подслеповато щурясь, я очутилась лицом к лицу с тем, кто представлял моего мужа.
***
– Моя леди! – мужчина склонился к моей руке и коснулся её сухими, горячечными губами.
Это прикосновение обожгло меня какой-то неизъяснимой тревогой, словно я стояла обнажённой на ветру и тщетно пыталась прикрыться от бури, бушевавшей вокруг.
Мне вдруг стало не по себе, но я списала всё на волнение.
– Моя леди! Примите мои поздравления и заверения в безграничной преданности!
Глаза у незнакомца были такими светло-зелёными, как молодая листва, это были глаза вечно юного бога, для которого всё шутка и ничего не серьёзно, но голос, голос был иным.
Хриплым, каркающим. В его словах мне чудилась насмешка, и это заставляло нервно поводить плечами и желать скорейшего окончания обмена любезностями. Этот человек внушал опасения, но именно ему мне предстояло доверить свою жизнь на ближайшие несколько дней.
– Меня зовут Эсмонд из рода Светлого Гаролда, – успел сказать он и повернулся, чтобы повести меня вниз, к подножию