– Семейка идиотов, – фыркнула я и поднялась с кровати. Закутавшись в покрывало, побежала вниз за одеждой.
Мать так и не вернулась, и я пожелала от чистого сердца, чтобы она пропала и замёрзла где-нибудь в подворотне.
Бельё моё высохло. Погладить было нечем, но я уже заяц стреляный, так развесила, что одежда оказалась не сильно мятой. Задубев насмерть, я поставила чайник.
– Слышь, Камора! Пошли ко мне чай пить! Мне стрёмно одной, а с тобой батя не выгонит.
– О!!! Сашка, – тряслась я, – Пошли. У вас сто процентов тепло в доме.
Это вначале мне было стыдно что-то брать у чужих людей, кушать в школе бесплатно. А потом ничего, справилась со своим стыдом. Это, наверно, как с покалеченной любовью. Попадёшь к какому-нибудь Химеру, он тебя испортит, и ты, порченая, воспринимаешь всё как должное, даже не вспоминая о своём смущении.
– У тебя куртка осенняя есть? – кричала мне Сашка на бегу.
– Зимняя, осеннюю спёрли, – отвечала, стуча от холода зубами.
Мы не добежали до калитки Сашкиного дома, прямо перед нами, завизжав тормозами, остановилась машина. Из новых иномарок. Окно опустилось, и нарисовалась довольная морда закадычного дружка Химеры.
– Привет, Лесь!
– Здрасте, – я обходила стороной машину.
– Химер сказал, что ты по одноклассникам пошла. Давай до школы подвезу.
– Я несовершеннолетняя. Статья, не забываем, – я шмыгнула за Сашкой в их двор и быстро закрыла калитку.
У родителей Верещагиной более приличный забор, высокий и железный.
– Прикинь, Саш, какая у меня слава. А я ведь девочка.
– Это как с Сонькой Лядиной. Она тоже с Максом Котовым в пятнадцать лет поцеловалась, красится, одевается, вот тебе и потаскуха.
– А она не такая? – искренне удивилась я, заходя в тёплую красивую прихожую.
– Не-а, – Сашка спряталась за мою спину.
Папа у Саши приблизительно такой же, как набитый на Сашкином плече бульдог. Возможно, поэтому наколка ему не понравилась: увидел своё отражение. Он грузный, обвислый и страшно злой. И у этого не очень приятного мужчины невероятно красивая добрая жена и три дочери. Сашка старшая.
Иногда мне кажется, что они слишком сильно хотели сына, поэтому у несчастной Кучи теперь такие проблемы. У неё единственной из всех дочерей с гормонами не лады. У двух младших малышек всё в порядке. Они – «девочки-девочки»
– Здравствуйте, дядя Толя, – я демонстративно протянула руки к обогревателю, мастерски прибедняясь: – Я Сашу подожду, мы в школу.
– Проходи, Олеся, чаю выпьешь.
Дело сделано, меня ждёт шикарный завтрак.
Дядя Толя был одноклассником моего папы. Смерть друга перенёс очень тяжело. Ещё хуже переносил то, что стало с моей матерью. Он иногда у неё хлеб, колбасу и яйца покупал, теперь запустение по соседству очень плохо на него действовало. Толя ходил мрачный и прибавлял в весе. А меня любил. Он пока ещё не знал, что я скатилась по учёбе окончательно и уже никакая не отличница.
Что-то забытое: