– Почему не согласилась? – улыбаясь и не прекращая гладить, парень поворачивается ко мне.
– Не люблю боевики, – произношу с придыханием, когда его лицо оказывается рядом с моим.
– А что ты любишь?
Хочется крикнуть «кого», но я молчу, сглатывая слюну и опуская завороженный взгляд на пухлые губы, что с каждой секундой, которые кажутся долгими, нудными минутами, оказываются все ближе и ближе. Сердце пускается вскачь. Бессовестно отплясывает самый страстный, самый жаркий танго, заставляя гореть щеки.
– Мелодрамы… по романам Николаса Спаркса, – прикрываю веки, ожидая долгожданного поцелуя любимых губ, но получаю:
– Это кто? – говорит он так, что я невольно распахиваю глаза и пялюсь на него удивленно. Какого черта он отстранился на расстояние вытянутой руки, когда между нами не было и ладони?!
– Это всемирно известный американский писатель, автор романов-бестселлеров. По его книгам снято очень много фильмов, – шепчу, кусая губы и нервно сжимая края джинсовой куртки.
Какая же я идиотка, черт! Сама взяла и испортила свой первый настоящий поцелуй. И не с кем-нибудь, а с парнем, в которого влюблена по уши.
– Вика, в чем дело? – его руки касаются моих, и я замираю, боясь поднять голову и увидеть… Увидеть что? Страх? Слишком шикарно и непонятно для наших недоотношений. Сомнению взяться неоткуда, а разочарование? Это вряд ли. Он сам отстранился.
– Все в порядке, – шепчу, еще сильнее кусая губу и отворачиваясь, глядя на топиари в форме сердца. Символа вечной любви и верности.
– Не ври мне, – шепчет тихо, приподняв мое лицо за подбородок и заглядывая в глаза. – Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал? – касается большим пальцем нижней губы и стирает, видимо, капельку крови.
– Я… я… – замолкаю, не зная, как сказать о своем желании.
– Тише. – Прикосновение большого пальца к искусанным в кровь губам, безмолвно просящее меня замолчать, слишком быстро для моего едва успокоившегося сердца заменяется мягкими губами.
Он целует настолько нежно, что в голове проскальзывает мысль о любимом мороженом, на котором сначала облизываешь верхушку, с детства считая ее самой вкусной и важной частью трапезы, затем смакуешь остальное .
Языком он касается верхней губы, проводит по ней не спеша, давая мне понять, что назад дороги нет. Правая рука скользит на шею, пальцы путаются в распущенных волосах. Другая, оставив в покое колено, касается поясницы. Одно движение, и я попой оказываюсь на его коленях. Усмехнувшись, он проскальзывает языком между моих приоткрытых от легкого шока губ и полностью завладевает процессом.
Постепенно увеличивая темп, танцуя с моим языком страстное танго, изредка сменяя его на медленный танец, он доводит меня до сумасшествия. Еще немного, и я расстанусь с рассудком. Забуду, кто я есть.
– Подожди, –