– Прекрасно! Идзуми, как я за вас рада!
Из динамиков послышалось, как Юрико хлопает в ладоши.
– Получается, роды… когда они там будут?
– Я же говорил: в августе.
– Точно-точно. Уже скоро. Вам же еще столько нужно подготовить для малыша…
Пока мама что-то говорила в трубку, Идзуми растворялся в умиротворении от того, что наконец-то все ей открыл.
Когда Идзуми сообщил матери, что собирается жениться, Юрико погрузилась в молчание. Идзуми подумал, что маму, вероятно, волнует, кто же ее будущая невестка, но и после того, как он сообщил, что избранница – его коллега, Юрико по-прежнему не проронила ни слова. Чтобы заполнить гнетущую тишину, Идзуми начал рассказывать, что за человек Каори и как она выглядит.
Вдруг раздался хриплый возглас:
– Да какая уже разница! Мне-то что с того?
– Мам? Ты чего?
Послышался плач, сопровождавшийся хлюпаньем. Он словно пытался заглушить речь Идзуми.
– Теперь все пропало! – причитала Юрико, глубоко и часто дыша. – Неужели я недостаточно сделала, чтобы мы и дальше были вместе? Я-то думала, что впереди нас наконец-то ждет все то, чем живут настоящие семьи: что мы будем ездить по разным местам, будем выбираться отведать разных вкусняшек!
Идзуми, сообщая о свадьбе, рассчитывал услышать поздравления. А такая реакция, походившая на капризничанье малого дитя, поставила его в тупик, он не мог подобрать слов, чтобы ответить. Но через пару недель, когда в ресторане он представлял матери Каори, Юрико была настроена исключительно дружелюбно. Она не упустила шанс разболтать будущей невестке парочку неловких историй, произошедших с Идзуми в детстве.
– Когда он в плохом расположении духа, как правило, это легко решается наполнением пустого желудка. Подойдет все что угодно, его просто нужно накормить, – делилась опытом Юрико. Они с Каори нашли общий язык и уже вместе посмеивались над самим Идзуми.
С тех пор три года прошло. В тот раз Идзуми, движимый, вероятно, желанием искупить некоторую свою вину, преподнес Юрико подарок в виде швейцарских наручных часов. Сколько он себя помнил, мама всегда носила на запястье одни и те же часы.
Сейчас на настенных часах короткая стрелка преодолевала барьер в виде цифры 2. Мама безостановочно продолжала консультировать Идзуми по вопросам посещения акушера-гинеколога, отлучения ребенка от груди, убаюкивания, одежды для малыша… И после каждой изложенной темы она, словно вспоминая, из-за чего все это рассказывает, тихо повторяла:
– Идзуми, как я за тебя рада. Поздравляю.
Слушая ее звучащий скорее тревожно, нежели радостно голос, Идзуми чувствовал, будто мама удаляется от него.
Прямо как тогда.
4
Звуки аплодисментов уносились в кессонный потолок. Дождавшись, когда гул утихнет, виолончелист начал сольное выступление. Бах. Сюита для виолончели соло № 1.
Прожектора заливали светом упакованную в смокинг плотную фигуру. Внимание всех зрителей, которые не оставили в зале ни одного свободного места, было направлено в одну точку. Виолончелист сидел на фоне величественного