За дверью оказалась ещё одна комната, даже больше веранды, смежная с двумя комнатами поменьше. Все три светлицы были явно обжитые, на полах – большие ковры, мягкие кровати и столы с письменными принадлежностями. «Надо же! Интересно, это мои такие богатеи грамотные оказались, али молодуха в услужении у купцов каких?» – с недоумением присвистнул он.
Потом одёрнул сам себя: «Какие богатеи, из ума выжил, старый! Видно же по одёжке, – из простых молодуха будет».
Акакий вышел из комнаты обратно в столовую-веранду, и, пыхтя и чертыхаясь от натуги, начал подниматься по крутой лестнице на третий этаж. Он уже не удивился, не обнаружив там сеновала, – окна с занавесками, увиденные им снаружи сразу продемонстрировали, что ожидать под крышей обычного сена не стоит. Да и из построек перед домом ничего даже отдалённо не напоминало какого-либо коровника или хотя бы хлева для свиней и коз. Ничего не свидетельствовало в пользу того, что люди держали здесь хоть какую-то домашнюю скотину. «И что ж они едят-то зимой?..» – вскользь мелькнуло в голове Акакия. Он отмахнулся от этой мысли и начал внимательно изучать новое помещение. Всё пространство под крышей занимала просторная комната с деревянными тёплыми и уютными стенами. Прямо под скатами крыши, закрытыми, как и стены, деревянными узкими досками, стояло две кровати. В углу примостился маленький стол с большим тройным зеркалом, а вдоль одной из крыш – ряд низких стеллажей с множеством книг. Прямо по центру комнаты возвышался здоровенный прямоугольный стол с высокими бортами и плетёными сетками по углам и центру этих бортов, без признаков каких-либо скамей или стульев рядом. Забравшись на кровать, Акакий обнаружил, что стол этот был затянут зелёным сукном, а ближе к одному из узких краёв на нём лежали разноцветные круглые шары, собранные в треугольник. «Это ещё что за невидаль?..».
Он задумчиво, медленно и осторожно пятясь задом, чтобы не упасть, со ступеньки на ступеньку спускался обратно по лестнице. Дом, как до этого территория вокруг него, обескураживал. Вроде и большой, но и не господский – отдельного жилья для слуг он не приметил. Но и не маленький, на обычную крестьянскую избу-пятистенку точно никак не тянет. Вокруг ни амбара для запасов, ни хлева для домашней скотины.
Кроватей он насчитал человек на пять, не меньше, – и то, это ежели спать по-царски, в одиночку, каждый на своей кровати. Но дом, хоть и большой, не производил впечатления покоев каких-нибудь князей, а значит, и жило в нём человек семь – девять, не меньше. Однако, кроме матери с ребёнком, вокруг никого явно не было.