***
Москва, январь, 1998 год
Андрей сидел на инвалидной коляске. Казалось, будто он поджал одну ногу под себя, согнув в колене – эта его привычка садиться так за стол всегда меня веселила: ну как можно есть в таком положении, разве это удобно?
– Вот видишь, теперь ты меня не спросишь о неудобстве, – с улыбкой пытаясь развернуть ко мне коляску, произнес Андрей. – Вот новый мой каретт, садись, прокачу!
Он явно пытался шутить, пристально вглядываясь в мое лицо, словно ища ответы на мучавшие его вопросы. Ответы, на которые я отвечала ему каждый день, сидя у его постели в реанимации, разговаривая с ним в надежде, что он слышит меня. В те дни я, словно клещами, вцепилась в него своими словами поддержки и веры, как будто держала канат над пропастью, на котором, ухватившись с другой стороны, висел мой муж. Мне было все равно – в каком состоянии он мог выползти на равнину из бездны.
***
– Какая ты смелая, или словно не понимаешь ничего, – видя, как мы собираемся на прогулку в больничный парк, полушепотом бубнит раскладывающая таблетки старшая сестра. – Ты диагноз-то его хорошо прочла? – приблизившись ко мне вплотную, шепчет, не унимаясь, она.
Я упорно отвожу взгляд в сторону. Андрей, как всегда, рассказывает веселые истории, собирая вокруг себя пациентов из других палат:
– …Ну и, радостный, захожу я домой с этой желанной коробкой, вырванной и выстраданной в очереди за выброшенным дефицитом. Помнишь, Бульк, как мы тогда хохотали?
– А то! – с азартом подхватываю я. – Было весело, мы эту коробку потом всем гостям показывали, как иллюстрацию к твоей доверчивости. Как ты сразу не посмотрел в нее?! Ехал с ней трое суток из Москвы в Инту, радостно упаковав в чемодан.
– Что было-то в вашей коробке? Заинтриговали, – неожиданно спрашивает старшая медсестра.
– Были в ней, – тоном гусляра-сказителя говорит Андрей, театральным взглядом обводя слушателей, – чудесные осенние мужские туфли немецкой фирмы «Саламандра»! Шикардосные, слов нет, но было одно «но»: обе туфли на одну ногу! – хохочет муж.
Вместе с ним заливается в смехе набитая новыми друзьями-пациентами палата.
– Вот бы сейчас в самый раз подошло, а ты выкинула все, жена! Не домовитая ты! – продолжает смеяться Андрей.
Старшая сестра неожиданно обнимает меня за плечи.
– Приходи позже чай к нам пить в ординаторскую, я пироги принесла.
***
Выписывать нас пришел заведующий отделением. Накануне, во время ночного дежурства, он остановил меня в больничном коридоре и, долго подбирая слова, что-то пытался сказать о ситуации в медицине, в стране и прочие очевидные вещи, происходящие на тот период в России.
– Не переживайте, – оборвала его я, – вы сделали что смогли, я все понимаю, спасибо