И чем больше Дер-Чи пил, тем яснее понимал, что Угэ сделал это специально. Не отдал ему рабыню, хотя и мог. Что ему стоило, сам уже стар, давно не топчет баб. Но нет, он все подстроил, чтобы его унизить!
Не могло быть такого, чтобы голый змееныш Тэмир победил его.
Теперь уже Дер-Чи в алкогольных парах виделся заговор.
А рабыня… Сайхан боол, сайхан! Он сжимал кулаки, заливаясь черной злостью. А перед глазами пелена. И сквозь эту пелену Дер-Чи видел, как этот сын гадюки касается своими погаными руками ее длинных светлых волос, как он снимает с нее затканный узорами красный халат.
Это он должен был касаться ее волос и снимать с нее красный халат! Она должна была ждать ночи в ЕГО шатре!
– Йеыхххх! – зарычал Дер-Чи, грохнул кулаками по столу и смахнул пиал.
– Наполните пиал господина, – велел хан. – И поставьте рядом, а то его что-то зрение стало подводить.
Дер-Чи скрипнул зубами. В тот момент он хотел удавить отца, но привычно сдержал себя. Выпил пиал, потом еще и еще. Все, что перед ним по приказу хана поставили. Пил, а в голове зрел план. Пойти к змеенышу и забрать у него рабыню. А будет противиться – перерезать ему глотку. Но праздник все продолжался, и Дер-Чи приходилось сидеть за столом, пока хан не наестся его унижением.
А тот гаденыш тем временем…
– Ыаааааа! – рычал он снова и сметал со стола дорогую посуду.
Но перед ним ее выставляли снова, клали лучшие куски. Отец собственноручно соизволил послать ему бараний глаз. Дер-Чи едва сдержался, чтобы не сплюнуть. Сжал руки на груди и проговорил:
– Благодарю, мой хан.
Но наконец пир закончился, хан наелся и напился. Дер-Чи первым после отца поднялся из-за стола и хотел уйти, однако Угэ обернулся и приказал:
– Проводите господина, он сегодня устал.
Еще одно унижение!
Но он только поклонился. Пришлось вытерпеть, пока верные прихвостни отца доведут его до шатра. Он вошел внутрь, развернулся и рыкнул:
– Что, и исподнее снимать мне поможете?
Все-таки он был старшим сыном хана. Воины поклонились и ушли. Все! Теперь его ничто не удержит. Он возьмет себе светловолосую рабыню.
В шатре вертелся мальчишка-прислужник, его ждал, чтобы помочь разоблачиться. Дер-Чи рявкнул, чтобы тот убирался. А потом быстро пристегнул к поясу меч, взял топор и уже собирался выйти, как полог его шатра распахнулся.
Вошел Угэ-хан и с ним его правая рука, старый Забу-Дэ. Дер-Чи беззвучно выругался сквозь зубы, но сцепил руки на груди и склонился перед ханом:
– Отец.
А тот оглядел его с ног до головы и хмыкнул.
– Далеко собрался, сын?
Он не стал отвечать, выпрямился и застыл. Угэ скрипуче рассмеялся:
– Не спится? Живот болит?
Не насытился его унижением?!
Сейчас в нем говорил арак, но Дер-Чи не выдержал, рявкнул:
– Ты