− Ты не помнишь, откуда эти раны? – спросила она, осторожно накладывая мох и повязку и стараясь не смотреть ему в глаза.
Спросила, лишь бы чем-то разбавить эту густую тишину, повисшую между ними.
− Нет, − ответил он угрюмо и тихо.
− Ты хоть что-нибудь помнишь о себе? Откуда ты? Свою родину?
− Нет.
− Судя по говору, ты откуда-то с юга, и кожа у тебя… тёмная для северянина, − продолжала негромко говорить Олинн, осторожно прикладывая сухой мох к ране. – Больно?
− Нет.
Она не смотрела ему в глаза и даже дышать старалась глубже, чтобы не выдать своего страха, а сама всё думала об отваре с сон-травой. Надо его напоить, а там приедет Торвальд, и будет не так страшно.
− Кто тебя научил врачевать раны, экономка из Олруда? – спросил Бьорн тихо, не сводя с Олинн глаз. – И не слишком ли ты молода для экономки? Да и не похожа…
− Ну… Ты тоже не слишком похож на божьего человека, − буркнула Олинн и чуть язык не прикусила.
Вот же ляпнула! Лучше бы ей помолчать, а то он, хоть и слаб, но и щелчком пальцев её зашибить сможет!
Но Бьорн лишь скривился, будто хотел улыбнуться, да рана на щеке не дала, и вцепился пальцами в плед. Его начал колотить озноб, и такой сильный, что он не мог даже плед подтянуть к подбородку.
− Ну вот, говорила же! – пробормотала сокрушённо Олинн, заканчивая перевязку и укрывая его оленьими шкурами. – Глупая это была затея – купаться в реке! Все мои труды зазря!
Он стискивал челюсти, чтобы не стучать зубами, но от этого на лице сильнее натягивалась кожа, и начинала болеть зашитая ею рана. И поэтому Бьорн отвернулся к стене и закрыл глаза, стараясь не смотреть на Олинн, как будто ему было стыдно за свою слабость.
Она сделала ему отвар, куда не забыла щедро добавить сон-травы, пусть уж лучше спит, чем вот так снова лезет в холодную воду или смотрит на неё медведем. Бьорн, конечно, разлил половину, так сильно тряслись у него руки, но оставшееся выпил, и горячая пряная жидкость сделала своё дело − озноб начал понемногу отступать. А когда Олинн хотела отойти, он снова поймал её за запястье и потянул, заставив опуститься на лежанку.
− Посиди тут, − произнёс он, будто приказал. – Рядом посиди… Скажи… Откуда я знаю твой голос? Ты говорила со мной во сне?
И его светлые глаза смотрели на неё внимательно и цепко.
− Я говорила с тобой, когда ты был в беспамятстве, − ответила Олинн, покосившись на кочергу. – И не дёргай меня так за руку своими лапищами!
В следующий раз она его точно огреет за такое! И не посмотрит, что раненый!
− Говори ещё, − пробормотал он, закрывая глаза и даже не обратив внимания на то, что она пыталась