Любовь…
Про любовь он точно сказать ничего не мог, ибо, несмотря на годы и жизнь довольно-таки бурную, влюбляться ему, так, чтобы до потери разума и способности дышать, не случалось. Бывали, положа руку на сердце, разные симпатии, но и те проходили быстро.
– Послушайте, по вам видно, что мужчина вы серьезный. Офицер или так… не важно, главное, что сумеете с норовом ее совладать. Хотя бы по первости. А там детки пойдут, и ей не до того станет.
В темноте огромные глаза Ефимии Гавриловны влажно поблескивали.
– Простите, но пока не имею подобных жизненных планов. И не могу связывать себя обязательствами…
– Она пустоголовая, конечно, но не злая… совсем не злая… и наследница… у меня не один миллион рублей… подумайте. Все-то станет вашим и только вашим.
Вот еще миллионов ему за руку с сердцем не предлагали.
Демьян покачал головой.
– Видите, – печально усмехнулась Ефимия Гавриловна. – Порядочный вы человек… жаль…
– Что порядочный?
– С другой стороны, – продолжила она, будто не услышав, – не будь вы столь порядочный, я бы и не просила. И что мне делать?
– Отошлите ее куда-нибудь.
– Куда?
– Не знаю… в Англию вот. Есть там пансионаты для девиц. Или просто мир посмотреть…
– Посмотреть… мир… – Ефимия Гавриловна ненадолго задумалась и вздохнула. – Я когда-то мечтала, что поеду по Европам… Франция вот, и Австрия… и еще непременно Египет.
– И что вам мешает?
– Не знаю, – она совершенно успокоилась и, показалось даже, что отказ Демьяна ее нисколько не расстроил, что на самом-то деле если и собиралась она говорить, то уж точно не о Нюсином замужестве. Тогда для чего все это?
Ожидание.
Беседка.
– Прежде вот дела мешали. Никому нельзя верить, за всем смотреть надобно… и еще страх… понимаете, нам случалось жить бедно, до того бедно, что я сама и готовила, и убиралась, и вещи штопала. Пять лет считала копеечку к копеечке и привыкла вот. Теперь копеечек набралось множество, а мне по-прежнему тратить страшно. И оттого за Нюсеньку боюсь, что она-то как раз деньгам счета не знает. Обвиняет меня в скупости, не понимая, что потратить все просто. А заработать… поди-ка попробуй.
Демьян кивнул, соглашаясь, что оно и вправду потратить легко.
Интересно, те конфеты хотя бы понравились? Нет, денег ему жаль не было, в конце-то концов, он привык жить скромно, а потому никогда-то особой нужды не испытывал.
Но хорошо бы, если бы понравились.
– Но вы правы… да… надо уезжать… она тоже в Париж хотела, возомнила, что ее там сразу заметят и позовут моделью. И слушать не желает, что девице порядочной в модели идти никак невозможно. Кто ее потом замуж-то возьмет?
Демьян мог бы сказать, что как раз замуж Нюся и не стремилась, но промолчал.
А Ефимию Гавриловну, кажется, всецело захватила новая идея. И она, эта идея, заставила ее вскочить.
– Простите… и спасибо… и еще раз простите… но если вдруг передумаете, если решите, что жениться вам все же стоит,