Но, делать нечего. Я старательно вывел посреди строки:
«Как я провел лето»
Дальше опять застопорилось. Повернулся к Светке. Она старательно заполняла аккуратным почерком строчку за строчкой. Интересно, что она там пишет. Вот бы узнать. Вытянул я шею, стараясь посмотреть более внимательно.
– Федин, – ко мне, обвиняюще качая головой, подошла Ирина Николаевна, – как не стыдно…
А что стыдного-то? Уж не подумала ли она, что я списываю?
Наверное, стоило бы обидеться.
Разве не моя «Снежинка» еще в третьем классе заняла первое место среди новогодних сказок? А мой «Волшебный конь»? Неинтересная вроде бы сказочка, но ведь и написана-то она была еще, аж во втором классе.
И при всем при этом обвинять меня в списывании?
И у кого? У Светки? Которая и сама-то не прочь у кого-нибудь списать.
– Ирина Николаевна, а чего же мне стыдиться? Чё я сделал-то?
– Андрей, не порть русский язык. Нет такого слова «чё».
Она постучала пальцем по парте и отошла.
Я склонился над тетрадкой. Про что писать?
Лагерь?
А, ну его в баню, как говорит баба Липа – бабушкина сестра. Почему, именно в баню, я никогда не мог понять, а никто не объяснил.
Написать про теплоход? Но там так много всего, что явно времени на уроке никак не хватит. Сколько мы видели интересного. Одних городов больше десятка, и в каждом что-то особенное. А огромный богомол, которого я поначалу очень испугался. А как писать про сделанные из спичечных коробков кораблики. В них мы с Алешкой играли прямо на палубе. Кстати, вот бы Алешку и в городе найти. Может и продлится наша дружба. Нет, про путешествие лучше просто поговорить.
Может уже написать про Лазаревское. Все равно больше не про что. Но, в то же время, я же не был там именно в этом году. И не помню, рассказывал ли о той прошлогодней поездке. Кстати, позднее можно будет и собранный там гербарий в школу притащить…
Ладно, больше некогда рассуждать. Уже почти пол-урока прошло.
«Летом я ездил на Черное море в город Лазаревское».
А интересно, это город или нет?
«Самое первое, что я увидел на станции, это памятник адмиралу Лазареву, тому самому, что вместе с Беллинсгаузеном плавал к Антарктиде.
А потом было много чего интересного. Я купался в море, загорал. Качался на тарзанке».
Тарзанка, подвешенная к сливовому дереву пользовалась вниманием всех местных пацанов. Меня это сооружение привлекло в первую очередь именно ягодами. Никогда до этого я не видел растущих слив. И лишь потом я решил и покачаться. Но эта попытка окончилась неудачей. Надо же было мне в самой верхней точке отцепить руки. И я брякнулся на асфальт спиной метров с двух. Хорошо еще, что без особых последствий. Но не описывать же мне