На прощание она вдруг по-настоящему поцеловала меня в губы.
Получив первый в жизни поцелуй, взволнованный, я вернулся домой и тотчас побежал в ванную.
До утра я беспрерывно чистил зубы и полоскал рот марганцовкой. Мне казалось, что с поцелуем в меня вселились ужасные чужие девушкины микробы.
Я был достойным внуком бабушки-фармацевта.
Гриша, ты слышишь?
Как-то вечером я пришел в гости к матери моей соученицы Галине Григорьевне, давшей мне впервые в жизни почитать Библию.
Стены дома украшали египетские обереги из раскопок и русские иконы. Приглушенно звучала музыка. «Страсти по Матфею» Иоганна Себастьяна Баха.
На столе стоял четырехгранный венецианский фонарик с цветными стеклами и «светил во тьме».
Меня пригласили сесть. Лица сидящих за столом были окрашены каждое в свой цвет – красный, зеленый, синий и желтый.
Хозяйка дома, обложившись древними фолиантами, составляла гороскопы для присутствующих.
Поздно ночью, провожая меня к двери, Галина Григорьевна, смотря через мои глаза в космические дали, медленно и внятно спросила:
– Гриша, ты слышишь?
Я растерялся и молчал. Я абсолютно ничего не слышал, но у меня не поворачивался язык сказать правду.
Подождав минуту и немного расширив зрачки, предсказательница, к моему ужасу, не успокоившись, произнесла:
– Гриша, а ты видишь?
Экспрессивная манера
В художественной школе я дружил с парнем на пару лет старше меня.
Приятель ходил в Строгановское училище на подготовительные курсы делать наброски с обнаженной натуры. Однажды он взял меня с собой.
Я боялся, что меня по малолетству, как в кино «до шестнадцати», не пустят.
Удовлетворенно посмотрев в зеркало на пробивающиеся усы, постарался одеться посолиднее. Прихватил большую папку с нарезанной бумагой и отправился в училище.
Войдя незамеченным в класс, забитый взрос-лыми легитимными счастливчиками, пробрался в задний ряд и приготовил художественные принадлежности.
В углу стояла ширма. В центре оставалось место с двумя рефлекторами, приготовленными обогревать модель.
Из-за ширмы неожиданно просто вышла абсолютно голая розовая молодая девушка.
Я понял, что пропал и меня вот-вот застукают: кровь, как ртуть у градусника, приливала к голове, неотвратимо достигая высшей отметки. Красный как помидор, я в отчаянии загораживался папкой. Иногда преступно бросая взгляд из-за своего прикрытия на «смутный объект желания», нервно водил ретушным карандашом по бумаге.
Улизнув благополучно в конце сеанса из Строгановки, не помня себя, добрался домой.
На следующий день показал наброски учителю в художественной школе. Преподаватель похвалил рисунки, особенно отметив интересную экспрессивную манеру.
Аферист
Приятель Володя Карп учился в цирковом училище.
Его мама говорила:
– Ты вчера взял рубль. Сегодня взял рубль. Наверное, повел друзей в ресторан. Не будь таким