Вот это она мощно завернула. Тут хочешь, не хочешь, а призадумаешься, стоит ли идти с подобной интриганкой на конфронтацию.
– Не отказывайте мне, Влад, не будьте букой. Я же вижу, что вы меня хотите, – проникновенно зашептала она, подсаживаясь поближе и касаясь моего плеча твёрдым набухшим соском. Ладонь же девушки скользнула под одеяло и отправилась в путешествие по моему бедру.
Твою же мать! Она что, издевается?! Естественно, хочу! Как тут можно не хотеть?!
По руке, от соприкасания с грудью княгини, холодящей волной разбежалось стадо мурашек и, перебравшись на спину, покатилось вниз по позвоночнику. А внизу живота, напротив, сконцентрировалось тепло. Да какое там тепло – жар распирающего желания, настойчиво требующего забить на всякие там принципы и поддаться пленительному шантажу чертовки.
Нет, ну точно, она суккуба! Не может простая девушка, да ещё так подло мне угрожающая, столь сильно меня возбуждать.
– Сударыня, – оборона моя была уже почти готова развалиться к хренам собачьим, и сопротивлялся я из последних сил, – князь ведь может вернуться в любой момент. Представляете, что будет, если он обнаружит вас в моей комнате.
– Не вернётся, – наглая шантажистка практически мурлыкала и её горячее дыхание нежно щекотало мне ухо. Проворные шаловливые пальчики под одеялом уже преодолели препятствие в виде трусов, добрались до ценного приза и уверенно ухватились за него, как, мать его, за своё собственное. – А если вдруг и вернётся, – рассудительно продолжила она, активно орудуя пальцами, – то, всё едино, не станет меня искать. Он почти и не приходит в мою комнату. И даже если надумает навестить меня, обнаружит запертую дверь и решит, что я затворила её изнутри. Как и вы. Запасные ключи от комнат у меня. Старый Флипке давно спит внизу и не подозревает, что я стащила связку.
– Но вдруг мы ещё кого разбудим?
– Прислугу? Не думаю. Но если вы опасаетесь, я обещаю не шуметь. Вот увидите, – княгиня тёрлась о мою руку, будто похотливая кошка, – можете истерзать меня всю, я не пророню и звука. А если вдруг не удержусь и соберусь закричать, можете зажать мне рот рукою.
Чёрт! Я уже не мог противиться натиску этой голодной хищницы. Я не знаю, как князь мог проявлять равнодушие к этой плутовке. Да на неё и у мертвеца бы встал, пожелай она того раздраконить. Её близость, запах её волос и тела, сумасшедший блеск глаз, нежные пальчики, ласкающие мою плоть, – да как тут можно устоять, оставаясь холодно-безразличным? Пусть кто угодно считает меня малодушным негодяем, но я сдался.
Ухватил её за талию и притянул к себе. Девушка поддалась с трепетной готовностью, тесно прижимаясь и позволяя оплести своё гибкое тело нежными объятиями, отзываясь