– Последние недели ты был слишком занят. Я не стал обременять тебя лишними хлопотами и подготовил все сам, чтобы ты не беспокоился.
– Да как я могу не беспокоиться, если даже собственный дом мне не принадлежит? – взорвался Риз и ударил кулаком по столу, отчего посуда нервно звякнула.
Саймон не дрогнул и даже бровью не повел, являя собой образец гордого спокойствия.
– Можешь приказать мне выпроводить их, как только приедут.
– С друзьями так не поступают.
– Согласен. – Саймон кивнул и обиженно поджал губы. – Перед друзьями не закрывают дверь. И голос на них не повышают. И понимают, что они помогают из лучших побуждений…
Договорив, он многозначительно посмотрел на Риза, проверяя его реакцию.
– Где письма?
Через минуту перед ним лежали четыре зеленых конверта, запечатанных сургучом. Риз поочередно вскрыл каждый и пробежал глазами по строчкам. Вместо важных сведений там были просьбы: вначале тонкие намеки, затем скромные предложения и прямые вопросы. Судя по риторике, финальное письмо Эверрайн отправил уже после того, как получил приглашение от лица самого Риза. Убедившись в своем предположении, он метнул взгляд в сторону Саймона, но тот уже исчез вместе с белым костюмом. Хитрый лис ускользнул – и был таков.
Из-за внезапной новости Риз чувствовал себя совершенно разбитым, хотя и бодрился мыслью, что приезд давнего приятеля можно обернуть в свою пользу. Весь день в нем разгоралось волнение, и к вечеру, когда водитель подал машину, обратилось в смутное чувство тревоги. Слова Саймона о белом костюме, подходящем лишь для признания поражения, не прибавили уверенности. Он даже подумывал, не одеться ли во что-то менее символичное, но в итоге решил, что вряд ли в доме Брадена ему встретятся те, кто станет выискивать скрытые смыслы в нарядах. Они принимали и распознавали единственный символ вещей – их дороговизну. А молочно-белый костюм Риза был пошит в лучшем ателье Делмара, из натуральной ткани, привезенной с островов, и стоил огромных денег. В нем Риз чувствовал себя вылитым столичным богатеем, пусть и не принадлежал к их обществу по-настоящему. Фамильные дома, семейные предприятия, династии, наследники, союзы, заключенные как выгодные сделки, – все это не имело к нему никакого отношения. Свои дорогие костюмы Риз воспринимал не как подражательство богачам, но как способ соответствовать их среде. И во многом такая необходимость возникла по вине господина Брадена, к которому он направлялся.
Его роскошный особняк Риз знал так же хорошо, как собственный дом, поскольку лично занимался проектом: прокладывал на чертежах рельсы для передвижения мебели; разрабатывал механизм хартрума, чтобы все функционировало исправно; подбирал инженеров, способных работать с представленными схемами. Браден хотел полностью механизировать дом, поскольку не терпел присутствия слуг, но был достаточно ленив, чтобы отказаться от них даже в малейших бытовых вопросах, вроде подачи чая или положенной в постель грелки. Бездушные