Он не разговаривал со мной полгода. Родителям сказал, что подрался на тренировке. Первые три месяца для меня были страшны тем, что я понять не мог почему он не использовал тогда против меня силу. Каждый день я ожидал удара в спину, но ничего не происходило – он просто делал вид, что меня нет. Родители сильно не вникали в сложившуюся ситуацию, у них были свои заботы – отец спивался. Страх перед непониманием – вот что меня тревожило. Почему парень, серьезно занимающийся кик-боксингом позволил сделать с собой такое? В юношеском рейтинге одни из первых позиций по области, в школе обидчикам легко давал прикурить.
Через три месяца после драки пришло понимание. Зимним вечером я возвращался домой. Недалеко от дома меня поджидали двое – типичные школьные хулиганы, которые решили разобраться за какое-то слово или фразу. Сначала мне долго объясняли почему я не прав, а потом начали попросту отделывать. Сперва я сопротивлялся, но получив удар ботинком по лицо план «Отбиться и бежать» автоматически переключился на «Получить минимум увечий». Я упал, перевернулся на бок, поджал ноги к груди, а руками прикрыл лицо. «Добивания» не последовало, слышно было только возню на снегу и матерную брань. Когда все стихло, я услышал братское «Вставай». Я открыл глаза и увидел недалеко распластавшегося на снегу лицом вниз одного из обидчиков. Поднявшись на ноги и оглянувшись, понял, что брат уже далеко.
После этого случая меня не трогали, но трогали брата. Одному из обидчиков в тот день он нанес «Умышленные повреждения средней тяжести» как значилось в протоколе. Выйти из ситуации нашей семье помог тренер Максима. Через время инцидент замяли, а брата от греха подальше перевели в спортивную школу. Чувство вины пожирало меня изнутри. Это был тяжелый психологически момент, но сам Максим помог мне в очередной раз. Как-то сидя на уроках, я получил SMS: «Привет! Бьюс 18го в вск на чем страны! И ты тоже приезжай».
Брат не занял призового места, но важнее для меня было то, что мы снова стали