И Фридриха для помощи привлёк.
Так страшно это, что помилуй Бог
Ещё хоть раз всё это увидать!
Розенкранц
(обращаясь к Горацио)
Не снилось, друг Горацио, такое мудрецам,
Не будет больше на Земле спокойных мест,
Не будет счастья ни лачугам, ни дворцам.
(Указывая на листки.)
Издай скорее этот манифест!
(Ворон Ульян нервно потирает крыльями, суетится, перелетает из Швейцарию в Германию и обратно.)
Гамлет
Да что же это, Господи прости!
Как можете такое вы нести?
Вселился точно в ваши души мрак.
(Небо окрашивается в красный цвет, гремит гром, мерцают сполохи, превращая его в алое знамя.)
Гильденстерн
(с ужасом)
Вот! Вот! Смотрите! Он! Призра́к!
Горацио
(в замешательстве делает шаг назад, открывает листки, переданные ему Карлом и Фридрихом, читает)
Призрак бродит по Европе,
Призрак коммунизма…
Ворон Ульян
(в восторге вскидывает крылья и картаво кричит)
Призрак! Призрак!
Гамлет
(машет рукой в сторону Ворона, кричит ему на чисто английском языке)
Ul’yan! Off!
Ворон Ульян
(обиженно, передразнивая)
Па-адумаешь! Ульян! Офф!
Ульянофф так Ульянофф.
(Перелетает из Швейцарии в Германию, потом в Финляндию, оттуда в Россию, не переставая картаво кричать)
Призрак! Призрак! Революция!
Горацио
(засовывая листки в карман)
Ну и дела! Не в Берн! Скорей в Париж, Во Францию. Прощайте, Гильденстерн и Розенкранц!
(Все, кроме Гамлета, расходятся. Гамлет в ужасе смотрит на призрака коммунизма. Ворон Ульян садится в России прямо на броневик на площади перед Финляндским вокзалом.)
Занавес.
В. Лейкин
Монолог Гамлета
Быть иль не быть – вот в чем вопрос. Найти
Единственно возможный вариант
И подчинить ему судьбу, и время,
И вдохновенье. Не искать причин
И следствий, как не раз уже бывало.
Иль не бывало?..
Взять хотя бы папу,
Которого презренный дядя Клава
Сквозь ухо обезвредил. Нынче ночью
Он вроде бы явился, но не весь,
А призраком отдельным. Оттого
И непонятно, был он или не был, —
Вот в чём вопрос. И как бы всё не так,
Неладно в нашем гадском королевстве:
Полоний вдруг решил, что он металл,
И тут же всех своим полураспадом
Заколебал. Бедняге Гильденстерну
Едва не вышел полный Розенкранц,
Лаэрт слинял, мамаша стала тётей,
Офелия грозится помянуть
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.
Спросил намедни: «Будешь или нет?» —
«Вот в чём вопрос!» – несчастная вскричала
И тут же поплыла среди венков
Изящным фортинбрасом