Александр Иванович Шерер, а именно он занимал тогда должность зама по быту, запомнился мне на всю жизнь. У его секретарши я узнал, что он родом из Одессы, что придало позитива моим надеждам на положительный ответ – всё-таки мы земляки, он же должен видеть по документам, откуда я прибыл. Но, не тут – то было! То ли у него язва разыгралась, то ли он не жаловал «некомбинатских», но пообщаться мне с ним пришлось долго.
– Нет у меня свободного жилья!
Объявил он, мельком взглянув на письмо. Иди. Я опешил, стал бормотать, что приехал на работу, а меня не могут принять без прописки.
– Селите хоть в общежитие, но решите вопрос!
Ничего не помогало. Управление посылало меня к Шереру, тот с очередным отказом выгонял. Мой начальник уже стал предлагать мне ехать в Хабаровское управление, там, мол, жильё дадут. Он, оказывается, только месяц, как приехал в Норильск на повышение из Комсомольска – на Амуре, где работал начальником участка. В Норильске он еще не познакомился достаточно с руководством, не знал местных раскладов, и не стремился лезть на рожон по мелочам.
К этому времени, а прошла уже неделя моих мытарств, в транзитном общежитии начали намекать, что пора бы и «ехать дальше». На нашу удачу инженер по технике безопасности Женя Морозов просился в отпуск, его жена с двумя дочками уже уехала, а его не отпускали. Начальник поставил ему условие, пустишь к себе вновь прибывших, пока решается вопрос с жильем, отпущу. Женя с радостью согласился и помог нам перебраться в его двушку в хрущевке. Сам улетел на следующий день. Пора было мне приступать к действиям решительным. Уезжать, сдавшись, я решительно не хотел. В очередной раз, придя в приемную к Александру Ивановичу, я узнал, что он распорядился меня больше не пускать в кабинет. Я дождался, когда выйдут очередные посетители и вошел без приглашения, заявив, что не выйду, пока он не решит вопрос с пропиской!
– Вы не сделаете из меня советского безработного, а если сделаете, будете отвечать!
На это моё заявление он начал кричать, что если я сам не освобожу кабинет, то он вызовет милицию, и меня привлекут за хулиганство.
– Вызывайте! – с радостью согласился я, – пусть и милиция будет свидетелем попирания прав молодого