шло на латинском, обычным языком. Пришлось повозиться и составить обратный словарь, маленький, что-то вроде военного разговорника. Но, свой трактат, как выяснилось позже, Александр писал «по-русски», а затем переписывал это на латынь, да еще и с мудренными оборотами, видимо следуя каким-то нормам написания научных статей того времени. А трактат был полностью научным и был посвящен химии. Его, как и всех «ученых» того времени, попытались подтолкнуть к алхимии. То есть: сделать золото из «ничего». Вчитавшись, я понял, что он мне, человеку, рожденному в 20 веке, преподает именно химию! У него существовала «химическая сила»: от одного до семи. Он совершенно правильно определил «валентность», существовали простые элементы и их соединения. И, черт возьми! собственная таблица Менделеева, где был прописан «атомный вес». Я просто «сел на жопу» от этого открытия, в прямом и переносном смысле! Весь заготовленный Александром пергамент я пустил в дело, переписывая на русский (обычный) этот учебник общей химии. Что-то приходилось править, не без этого, но я переписывал гения! 9-й век, а он подсчитал атомный вес! Правильно расположил открытые элементы и оставил пустые места для еще не найденных. Мне именно этого «учебника» офигенно не хватало! И я понял: почему Александр Муромский не хотел уезжать отсюда, даже разбогатев: он хотел закончить свой великий труд! Но, неуч, по имени Ольг, его собственный сын, его убил, выполнив приговор времени! С этого момента кличка «алхимик» перестала существовать! Он был химиком, великим химиком. Он выполнил мечту алхимиков и получил золото из камня, найдя золотоносную руду и получив из нее золото. Золото из камня и из любых соединений и сплавов. Он изобрел «царскую водку» и нитровальную жидкость, смесь серной и азотной кислот, которой я и воспользовался для получения пироколлоида, того самого бездымного пороха. Не было бы его, Александра Муромца, я бы затратил хренову тучу времени, чтобы добиться этого. Мила носила мне поесть в лабораторию. Спал я не в «нашей» комнате, а на том топчане, где впервые проснулся в этом замке. Мила было решила, что я «приболел» или у меня «месячные». Но я, наконец, понял свое назначение в этой истории: если бы не факт моего появления здесь, то все бы это пропало! Та же самая орда, не увидев на стенах «сына» Александра, разграбила бы все и сожгла лабораторию, оставив только башню и организовав в ней буддийский храм. Мне требуется эта книга! И я ее писал. На это ушло полтора месяца. Я вел собственный календарь, основанный на фазах Луны, но с соблюдением Юлианского календаря, то есть, ежемесячно вносились поправки на величину календарного месяца. Даты весеннего и осеннего равноденствия, летнего солнцестояния я вычислил и пронаблюдал, когда появился нормальный мерительный инструмент. Плюс у шамана спросил: сколько лун осталось до 22-го сентября. Мои наблюдения совпали с точностью до одного дня. Это уже вполне достаточная точность. Закончив с писаниной, решил немного развеяться, и осмотреть теоретическое место, где можно разместить город. Для его
