Некэйн училась на шестом курсе, у нее были отвратительные отношения со всеми преподавателями и с большинством девочек в клане. Самые плохие – с госпожой Соргиной.
– Ну, недель шесть, – Эмилия сцепила пальцы. – Но он сам отменял эти обоссанные занятия. Я больше всех ждала, когда он скажет – нате, пожалуйста, приходите, и он каждый раз с вечера опять отменяет занятие. И когда мы его, наконец, вытащили, нажаловались на него в ректорат, он еле как приперся на занятия, и я опять виновата! Как будто это я ходила на него жаловаться.
– А кто ходил?
– Гойен.
Все повернулись к Сагари Гойен; она сидела, подперев голову ладонью, и даже не пыталась оправдываться. Она скучающим взглядом обвела девочек и Арнаса, который смотрел на нее без осуждения, и пожала плечами.
– Да, я пожаловалась на него в ректорат, – сказала Сагари и откинулась на спинку дивана. – Он не дает нам занятия, а в итоге спрашивать с нас будет, как будто мы на всех занятиях были. Зато выглядел он так, будто его прессанули жестко.
– Я надеюсь, его уволят, – буркнула Эмилия.
– Я уверена, его уволят. После того, как ушел предыдущий – кто там был? – у нас вообще преподов по зоологии не осталось. Мне вообще сказали, он инженер.
– Ну и пусть поезда собирает, а не вот это вот все. Как его вообще взяли?
– Не хватало кадров, – Арнас пожал плечами. – Классика, берут кого попало.
Арнас всегда скучал на импровизированных собраниях клана, потому что его в последнюю очередь интересовали их общие дела и уж тем более мальчики. Эмилия держала ответственность за семью на себе, и ему оставалось просто получать удовольствие от жизни. Но и это сестра у него отняла: приходилось постоянно быть с ней. Они были погодками от разных отцов; все вообще удивлялись, что они родственники: Арнас был высоким черноволосым красавцем, а Эмилия – маленькой рыжей стервой. Девочки в их семье всегда были копией матери, а вот с мальчиками иногда случалось… странное. Как с Арнасом. Мама никогда не говорила, кто его отец, но Эмилия подозревала, что к этому могут быть причастны Соргины. Что, конечно, вряд ли, скорее всего, на Арнасе просто неудачно отразилась история семьи Арте.
– Тем более, – забурчала Эмилия, – как вообще инженер может вести зоологию? Он права не имеет столько работ с нас трясти.
– С тебя, – поправил ее Арнас.
– С Гойен он должен был их требовать.
– Сидеть тише воды, ниже травы и не вызывать подозрений – лучшая моя способность, – улыбнулась Сагари. – Не так ли?
Сагари и правда всегда сидела тихо как мышка. И выглядела как мышка: бесцветные светлые волосы, бледная кожа, простое круглое лицо и маленький вздернутый носик. Она, как и Эмилия, всегда решала проблемы по-своему. Только Эмилия начинала пытаться сильнее, а Сагари бежала жаловаться. И то и другое оказывалось достаточно эффективно.
Эмилия