– Кто тот убитый, не узнал?
– А я при чем? – буркнул я. – Это дело королевской охраны. Мы скоро вернемся к своему флоту.
Он всмотрелся в меня хитрыми глазами.
– Точно ни при чем?.. И не связано с возвращением принцессы?
Я подумал, пожал плечами.
– Вот это не знаю. Возможно, пятой колонне пришлось перейти к запасному плану. Какому? Не знаю. Но если Антриас не дурак, а он точно не дурак, то наверняка подстраховал каждый шаг. Или хотя бы важные шаги.
– Думай, – сказал он, – чтоб не застало нас врасплох.
– Нас? – спросил я. – Фицрой, ты вообще-то кто?
Он нагло рассмеялся.
– Еще не понял? Вот и хорошо, а я не скажу. Ты собираешься проследить ниточку или же сразу, как всегда, к главному?
– А что я ему скажу? – поинтересовался я. – Этому главному?
Он изумился:
– Скажешь? Что-то новое. Я думал, сразу в лоб!.. Стареешь, умничать начинаешь.
Гвардейцы у ворот королевского сада распахнули обе створки, а офицер отдал честь. Я помахал рукою, а Фицрою буркнул:
– Начинаю. Что-то меня метаморфозит. Чем становлюсь сильнее, в смысле – старше, тем больше трушу. Все думаю, а вдруг не так, а вдруг неправомерное применение силы.
– Чего-чего? – переспросил он в диком недоумении. – Это чего такое?.. Как может быть сила неправомерной в наших благородных руках? Другое дело, если у противника, а то и вовсе у врага… Мы же всегда правы, не знал?
– Если бы не знал, – согласился я, – то не спал бы так крепко. Пока что совесть не мучает. Так, иногда попискивает…
– Придуши, – посоветовал он. – Ишь, распопискивалась!.. Нечего попискивать в серьезных делах.
– В серьезных, – согласился я, – не до совести.
– Я же вижу, – сказал он, – ты нацеливаешься на что-то серьезное, тут не до попискивания.
Я взглянул исподлобья.
– Что, заметно?
Он ухмыльнулся.
– Еще бы. Можно подумать, ты потерял дар Улучшателя, но мне со стороны виднее. Ты ничего не теряешь, а только гребешь к себе, как всякий зверь. За это время у тебя аппетиты выросли, уже не до прялок…
– Только бы другие не заметили, – пробормотал я. – Прибьют!.. Надо осторожненько. У нас же ничего нет, кроме силы.
Он вытаращил глаза.
– Так чего тебе еще?
– Не прикидывайся, – посоветовал я. – Ты не настолько прост, как рисуешь себя для нас, таких наивных и доверчивых, что даже бить их рука не поднимается.
Понсоменер и Рундельштотт впереди проехали под аркой городских ворот, дальше распахивается такой чистый и ясный простор, словно там вообще не ступала нога человека.
Здесь не гвардейцы, стражники попроще, но и они, похоже, слышали о моей грозной славе, выпрямились и проводили меня блистающими глазами.
Ехали,