Она жалко улыбнулась, я спросил участливо:
– Что, слишком сладкое?
Она произнесла с вялой улыбкой:
– Не обращайте внимания, глерд. У меня от кислого, жирного и сладкого начинаются рези в животе. А потом сильно болит голова. Голова вообще-то и так часто болит, но это у многих женщин.
– Сочувствую, – ответил я автоматически. – А у меня еще хуже, ночами спать хочу!.. Столько времени пропадает зазря.
Она покачала головой.
– Глерд… простите, Юджин, но это же так сладко и приятно, когда спишь… да еще если хорошие сны. Хотя да, я вас понимаю, вы мужчина, вам бы действовать, а не грезить о счастье.
Она налила в чаши вина, я смотрел на ее нежное бледное лицо – совсем не бывает под солнцем, аристократки должны прятаться от его жарких лучей.
Кончики моих пальцев словно сами по себе нащупали пряжку пояса. Легкий щелчок – встроенная коробочка выкатила на ладонь нечто теплое, разогретое моим пузом.
Карелла смотрела с изумлением, таких поясов не видела, хоть и в королевском дворце, где все-все, а я протянул ей капсулу сине-красного цвета.
Она с недоверием приняла это странное изделие, в ее нежных тонких пальчиках капсулка показалась мне огромной и даже грубовато сделанной.
– Это… что?
– Проглотить и запить, – велел я. – Лучше водой, я не очень доверяю здешним винам.
– Это… лекарство?
– Внутри истолченный порошок, – объяснил я. – Хотя если истолченный, то уже порошок? В общем, это остановит вашу головную боль. Оболочка растворится, она из сушеных кишок добытого на охоте благородного оленя. Очень благородного. С родословной. Думаю, есть даже королевские олени, раз уж есть пингвины и гуппи…
Она проговорила слабо:
– Ой, спасибо… Я верю вам, Юджин.
Я проследил, как глотнула и запила водой. По нежному горлу прокатился комок, я почти увидел, как эта капсула двигается по пищеводу, а там ее с недоверием принимает и начинает придирчиво рассматривать желудок.
– Вот и хорошо, – сказал я с облегчением. – Спасибо, что без женских штучек.
Она сказала тихо:
– Я верю вам, глерд. И слушаюсь. Все, что скажете, правильно… Голова перестает болеть на весь день? Или только на этот вечер?
– Гм, – сказал я с неловкостью. – Вообще-то совсем перестанет. Это снадобье не от головной боли. Оно усиливает вашу защитную систему обороны, начиная от часовых на входе. А гарнизон у вас теперь вообще просто звери… Все хвори подавят и выбросят за стены вашей крепости, а новых не пропустят.
Она тихо улыбнулась.
– Глерд, вы говорите так образно… Стихов не пишете?
– Обижаете, – ответил я с достоинством урожденного глерда. – И факелами не жонглирую. А то если попробую, полкоролевства спалю!
– Позвольте, – сказала она и налила мне вина, – это лучшее в Нижних Долинах…
– Верю, – сказал я, – вы же лучшая! И вино