Налёт Валера запланировал на следующий вторник. Во-первых и в-главных, в среду истекал срок возврата долга. Во-вторых, насколько ему удалось выведать у Врублевской, инкассация в Фонде проводилась дважды в неделю – в среду с утра и в пятницу после обеда. Своё любопытство Жидких закамуфлировал обеспокоенностью за сохранность денег застройщиков. Конечно, лучший результат гарантировался при нападении на перевозчика, но не удалось узнать – кто приезжает за деньгами, на чём, сколько человек, вооружены ли. И без того Валера опасался, что после того, как всё случится, любимая женщина озадачится его повышенным вниманием к Фонду.
Сообщение об объекте и времени налёта Пандус с Молотковым встретили критично.
– Это чё, в самом центре?! – Пандус вертел в руке чётки зоновской работы.
– Белым днём? – дёрганый Молотков отвернулся от ветра, прикуривая.
Жидких объяснил, как он намеревается угнать ментов на противоположный край города.
– Толково, – заценил Пандус. – Сколько думаешь взять?
Валера ответил уверенно, без запинки:
– Полтора ляма.
Прикид был приблизителен. Жидких рассудил логически – если одна баба принесла пятьсот тысяч наликом, то за полтора дня работы конторы три человека туда закатится всяко. В действительности, он рассчитывал взять больше.
– Как разбивать будем? – Пандус прищурил левый глаз, будто на прицел посадил.
– По-братски, – Валера осклабился, желая придать атмосфере доверительности. – Половину – вам, бродяги, остальное – мне, мальчишке на молочишко.
Крохотные медвежьи глазки Пандуса замутились от заклубившегося под черепной коробкой мыслительного процесса. Славка прикидывал вклад каждого в делюгу, исходя из распределённых ролей. Запросивший пятьдесят процентов добычи Жидких дал набой[18], придумал хитрую отвлекуху, у него единственного из троих имелись колёса.
– Годится, – Пандус определился и зыркнул на добивавшего хабарик Молоткова. – Ты как?
– Покатит, – кивнул Костян, длинно сплёвывая.
– Как насчет «козырей»[19]? – Валера понимал, что с пугачом идти в контору несолидно.
– У меня – ствол под мелкашечный патрон, – сообщил Пандус.
– «Кочерыжку»[20] в огороде откопаю, – хмыкнул Молотков.
– Баб валить не будем. Стволы засветите, они и обхезаются. Свяжете, телефон оборвёте, лавэ – на карман, дверь – на ключ, и сваливайте. Я буду ждать вот здесь, – Валера развернул на нагревшемся под майским солнцем капоте пятидверного «BMW 316» листок