– Да, ты такой же, как Чернов! Ничуть не лучше!
Ксю, рванувшись, высвободилась из объятий Дэна.
– Скажи, что такого тебе сделал Макс, что ты, до сих пор, ненавидишь его?
– А – то!
– Гм…
В душу Белова закралось подозрение.
– Может быть, он… Как это правильно сказать? Чем-нибудь обидел тебя? Ну, не считая того случая у речки… Так, я с ним поговорю. Друзья – мы, все-таки или …?!
На лице Дэна застыл немой вопрос.
– Нет, не обидел!.. Так, самую малость! Подумаешь, слегка придушил и чуть, было, не изнасиловал!
И, словно почувствовав легкую ломоту в висках, Ксю легонько коснулась их пальцами.
– Никто не спорит! То, что он сделал, это – мерзко!.. Но, если ты не имеешь к нему особенных претензий…
Помолчав, Дэн, как бы, между прочим, добавил:
– На губу ему тогда пять швов наложили… По-моему, так, вы – в полном расчете!
– Ну, да! Расчет ведь в долларах производили!
– Если, не это, тогда – что?
– А тебе не обязательно знать!..
Она как будто нарочно пыталась посеять в нем сомнения. Это был искусный ход. Терзаясь ими, он будет все время думать о ней. Он не заметит, как она прочно поселится в его сознании, а потом постепенно целиком и полностью завладеет им. Она будет повелевать наивным и доверчивым воздыхателем, как своим болванчиком. Ведь он этого хочет?
Дэн вновь попытался привлечь ее к себе и поцеловать на прощание. Но Ксю со смешком ловко увернулась от его неуклюжих притязаний.
Всякая история любви начинается с того, что он пытается завладеть ею, и, как бы банально это не звучало, сделать своей… Своей собственностью. В конце концов, она позволяет ему это, наперед просчитывая ходы, и полагая, что все будет в точности наоборот.
– Не в этот раз!
– Ты меня с ума сведешь!
– Это – лучше, чем с Черновым якшаться!
Лицо Дэна слегка вытянулось от огорчения.
– Я не могу выбирать между девушкой и другом! Как ты этого не понимаешь?
Ксю фыркнула прелестными губками, словно лошадка, нечаянно забредшая на скошенный лужок: тщетно пытаясь ухватить пучок травы, она лишь тыкалась мордой в острые стебли.
– А придется!
Девушка хитро прищурилась. При этом ее длинные темные ресницы сделались еще темней. Они стали походить на полоску горизонта, за которую только что зашло солнце. Но небо все еще светлело над ним.
– Подумай об этом на досуге!
И Ксю, юркнув в калитку, мелкими частыми шажками направилась к дому. Он ждал, что, взойдя на крыльцо, она обернется и хотя бы махнет ему рукой на прощание. Но Ксю почему-то не сделала этого.
10
Когда он появился во второй раз в доме того, кого намеревался целиком и полностью подчинить себе, то назвал себя Тимуром.
– Мы, что теперь – Тимур и его команда, что ли?..
– Ага! Галстуки на шеи будишь вязать… До хрипоты!..
Тимур