А Ларка все рыдает… Когда ж она уймется-то, господи прости! Вот же влип Коля с этой скороспелой женитьбой… Ни толку, ни проку от такого супружества. У Кольки уже давно другая баба есть, Ларка по мужикам таскается, после своего Разумовского совсем с катушек слетела, напивается, всю красоту растеряла, вон морда какая оплывшая, а ведь такой красоткой была – глаз не оторвать. И для чего все это? Правильно, нужно делать вид. Чтобы Юрку не травмировать и чтобы мать была спокойна. Юрка-то вырос уже, а вот мать – это да, это проблема. Татьяна Степановна стала сдавать, болеет все чаще, сердце сбоит, ей волноваться и переживать совсем нельзя, так врачи говорят. Давление скаканет вверх – и может случиться инсульт. А уж что такое тяжелобольной человек у тебя на руках, Миша Губанов знает прекрасно, насмотрелся на своего друга, того, который жил в «директорской» сталинке. Мысль о том, что в их крошечной квартирке на долгие годы поселится болезнь, лекарства и тяжелый дух, неизменно сопровождающий лежачих больных, приводила его в ужас. Он готов на все что угодно, лишь бы с матерью ничего такого не случилось и чтобы его более или менее комфортная жизнь не оказалась испорченной. И будет покрывать Ларису с ее пьянством и любовниками, спасать семью брата, сколько хватит сил, только бы мать не нервничала и продолжала считать, что все в порядке. Правда, не исключено, что совсем скоро он уедет служить в Красноярск, потому что запрос на личное дело уже отправили в Москву, в управление кадров министерства. Но до тех пор, пока он еще здесь, в Москве, он сделает все, что в его силах.
Октябрь 2021 года
Петр Кравченко
Он знал, что этот момент обязательно настанет, и заранее ненавидел его и боялся. Наваливались апатия, тоска, нежелание работать, сама работа казалась бессмысленной, никому не нужной и не интересной, а уже проделанная часть задуманного представлялась пустой, тупой и нелепой. Так было и в студенческие годы, когда он писал курсовики и диплом, так было и при работе над большими материалами, требовавшими проведения журналистского расследования, так произошло и во время написания книги о деле Сокольникова.
Петр второй день валялся на диване и смотрел в потолок. Изо всех сил старался заставить себя думать об убийстве следователя Садкова и с отвращением к самому себе понимал, что не хочет. Ни думать, ни тем более что-то предпринимать для сбора информации. И к Губанову ехать не хотелось. Слава богу, они со стариком договорились взять паузу на несколько дней. Николай Андреевич был не в восторге, ему явно нравилось иметь собеседника, с которым можно предаваться воспоминаниям, держа молодого журналиста на крючке