Офицерская общага.
Так что этот вечер в их комнату заглянул сосед почти такой же зелёный, чуток старше, двадцатидвухлетний лейтенант Мамука.
– Братцы, а валим на Забаву в Ликавку прям щас?!
– А давай! – те не заставили себя долго уговаривать…
В «забавном» помещении было весьма забавно и вполне весело. Толпы словацкой молодёжи. Офицеры в «гражданке» нерешительно озирались по сторонам.
– Наших, вроде, нет больше, кроме нас, – Майер внимательно обвёл взглядом вокруг.
– Слушайте, вообще странно как-то, что женатики с нами на забавы не ходят! – вдруг произнёс Тимофеев.
– Не то слово, они вообще с холостяками не общаются28, – поддержал Майер.
– Всэ, пока в общаге живут, нормалные, а как толка жоны приезжают, то всо! – Мамука развёл руками.
Ликавка.
Сегодня наши герои здесь были единственные «советские представители». А вокруг – толпы словацкой молодёжи. А главное – милые девушки с пушистыми пружинистыми начёсами волос! Владислав приблизился к одной из них и, одновременно с лёгким кивком головы, протянул руку, приглашая её на танец. Она, поколебавшись несколько секунд, положила свои хрупкие холодные пальчики в его широкую тёплую ладонь. Они прошли вглубь зала. Владислав аккуратно прикоснулся к её талии.
– Влад…, – лейтенант уловил нотки удивления во взгляде девушки и пояснил, – это моё имя, меня зовут Влад…, – лейтенант млел, обволакиваемый её нежным запахом, дурманящем его разум.
– Мирослава, – ответила девушка, и лёгкий румянец проступил на её щеках.
Он нежно и бережно «танцевал» девушку, как хрустальный сосуд, с упоением, снова и снова, говорил ей что—то на ушко, она лишь мягко улыбалась ему в ответ…
– Всетко, я иду до домов, – по окончании третьего подряд «медляка» девушка как—то вдруг обмякла, выскользая из его рук.
– Могу ли я тебя проводить? – спросил полный романтики Тимофеев.
– Нэ можна! – это звучало как полный облом!
Тимофеев лишь удивлённо поднял брови.
– Прэпачь, нэ можна. Так, – отрезала девушка и, как бы извиняясь, пожала плечами.
– Почему «так»? Пречо?29
– Так. Ты добри хлопчик, але ты рус! Нэ можна…, – девушка опустила глаза, как бы стыдясь собственных слов, и растворилась в толпе подруг. Стоявшие неподалёку словацкие парни ехидно улыбались лейтенанту.
– Мы что, прокажённые, что ли? – задал Тимофеев вопрос, непонятно кому именно адресуя, – или они с нашим парторгом заодно?
– Тимофеев! Держи стакан шире! – Мамука вылез из толкучки словаков, где у стойки, напоминающей оккупированный посетителями гардероб, продавали спиртное. В руках он держал мокрую горячую бутылку вина, в которой плавало что-то наподобие чаинок. Они разлили горячее