История России с древнейших времен. Том 28. Продолжение царствования императрицы Екатерины II Алексеевны. События 1768–1772 гг.. Сергей Соловьев

надеяться, что англичане вам в гаванях своих явных препятствий делать не будут, но иногда под рукою или другими казистыми предлогами препоны полагать устремятся. С Бурбонскими домами, Франциею, Испаниею и Неаполем, имеем мы только наружное согласие, и можно без ошибки полагать, что они нам и оружию нашему добра не желают; но нельзя и того ожидать, чтоб они плаванию вашему явно сопротивляться стали; гавани их, кроме крайней нужды обегать надобно. От Мальтийского ордена по самой инструкции его имеете право ожидать всякой помощи; должны представить магистру, не рассудит ли он, соединя суда свои с вашею эскадрою, воспользоваться случаем в разделении с нами столь великого подвига и славы».

      В апреле Екатерина еще держала в тайне цель предприятия 17 числа этого месяца она писала Чернышеву: «Обещаете мне приискивать мною желаемого литейщика чугунных пушек, за что, барин, тебе спасибо, а хотя бы он несколько и дорог был, что же делать? Лишь бы он безошибочнее лил пушки, нежели наши, кои льют сто, а годятся много что десять. Барин, барин! Много мне пушек надобно: я турецкую империю подпаливаю с четырех углов; не знаю, загорится ли и сгорит ли; но то ведаю, что со времени начатия их не было еще употреблено противу их тольких хлопот и забот. Армия моя теперь под Хотином, и я с часу на час жду известия, что Хотин взят или же нас прогнали. Много мы каши заварили, кому-то вкусно будет. У меня армия на Кубани, армия, действующая против турок, армия против безмозглых поляков, со Швециею готова драться, да еще три суматохи in petto, коих показывать не смею. Пришли, если достать можешь без огласки, морскую карту Средиземного моря и архипелага, а впрочем, молись Богу, все Бог исправит. Прощай, будь здоров да молчи про сие письмо».

      Но чем больше возлагалось надежды на впечатление, какое должно было произвесть появление русской эскадры на турецких водах, тем больше раздражения и огорчения испытывали от ее неудовлетворительного состояния и происходившей отсюда медленности плавания. 26 июля флот отплыл от Кронштадта. В августе корабль новейшей постройки «Святослав» возвратили в Ревель от Готланда по неспособности к дальнейшему плаванию вследствие плохой постройки. В Совете 7 сентября в присутствии императрицы адмирал Мордвинов и контр-адмирал Ельфинстон, который должен был следовать за Спиридовым, рассматривали чертеж корабля «Святослав» для открытия причины его недостатков. Решено исправить его как можно скорее. Долго плыл Спиридов до Копенгагена, долго стояли на тамошнем рейде. Он оправдывался собственными болезненными припадками. Екатерина в ответном рескрипте жалела о них, но указывала на медленность плавания до Копенгагена и долгую остановку там, на умножение больных во флоте, на то, что при отплытии из Копенгагена осталось на берегу немало русских моряков; императрица требовала строжайшей дисциплины. Русский посланник в Копенгагене генерал Философов писал в Петербург: «По несчастию, наши мореплаватели в таком невежестве и в таком слабом порядке, что контр-адмирал