Она рассеянно остановилась у окна, отхлебнула молоко… По улице двигалась тень. Ну вот, накликала!
Всмотревшись, Женька опешила и, открыв рот от изумления, проводила движущегося в ярком лунной свете… верблюда. Гордо покачивая, словно гусак, кудлатой головой, нагруженный огромными мешками, он неторопливо и важно переставлял длинные ноги. Под узду его вёл человек в полосатом восточном халате и тюрбане, намотанном вокруг худого бородатого лица. Человек повернул голову и посмотрел прямо на девушку в окне. Растерянно и устало. Потом отвернулся и продолжил путь.
Печеньки, шурша, сыпались на пол…
* *
Сева, улыбнувшись, помахал рукой жене, выплясывающей посреди разгорячённой спиртным и танцами толпы гостей. Она послала ему воздушный поцелуй и с ещё большим энтузиазмом принялась выделывать коленца под залихватский ресторанный «тыгыдыц».
Что ж, день рождения – грустный праздник. И хороший повод грусть эту слегка сгладить посиделками-поплясалками в кругу скучных родичей и весёлых друзей.
Пирушка уже находилось в той стадии, когда даже серьёзные мужики, предпочитающие беседы о машинах и футболе в блаженной близости к накрытому столу, оказались втянуты в круг беснующихся танцоров. Они плясали без всякого смущения – так, как могли. И всем было весело – и тем, кто плясал, и тем, кто смотрел.
Сева смотрел. Приходилось ограничивать себя в веселье и выпивке – завтра на работу. Он сидел за столом и лениво жевал холодец почти в одиночестве. Почти – потому что напротив тоже жевал и не предавался зажигательным пляскам ещё один человек, которого Сева ну никак не ожидал увидеть в числе гостей жены. Весь вечер гость этот взирал на Севу, как влюблённый на предмет воздыханий – отчего бы такое внимание?..
Видимо, решившись, Кащук обошёл стол и подсел к следователю:
– ЗдорОво! – неуверенно начал он, стараясь заглянуть собеседнику в лицо.
– Виделись, – Сева доел холодец и потянулся за тарелочкой с маслинами.
– Слушай, у тебя жена такая красивая, прям… Класс. Завидую тебе, братан…
– Чего надо? – недружелюбно осведомился счастливый обладатель завидной жены, сплёвывая косточки в фужер для шампанского.
Кащук нервно хмыкнул и постучал черенком вилки по столу:
– Понятно… Ты, значит, тоже считаешь меня, как и дружок твой, этим, как его… убийцей…
Сева, наконец, посмотрел на собеседника:
– Ты как оказался за моим столом, убивец?
– Так я, это… с Танькой, подружкой твоей жены. Мы с ней типа… встречаемся…
– Типа встречаетесь… Прикольно.
– Этот следак ваш… – Кащук зло посмотрел в тарелку с недоеденным салатом, – который дело ведёт. Я так понял, он преступника уже назначил. Спит, б, и видит, как меня закрыть! Никуда больше не роет и настоящего убийцу, походу, не ищет. Всё решено? Так, б? И риэлтора этого пропавшего тоже на меня повесит?..
– Ты,