– Почему?
Энни хотела бы ответить, но не смогла. Она разразилась слезами и проплакала всю ночь.
Два дня спустя гроза Голливуда Джоанна по призыву Энни прибыла в палату двадцать три с корзинкой засахаренных фруктов, выписанных из Франции.
– Держи, героиня, это твои любимые. Везет тебе, можешь лопать сладости, не прибавляя ни грамма. Мне достаточно взглянуть на них, чтобы растолстеть на три кило.
Энни сразу перешла к делу:
– Джоанна, мне нужно заняться собой.
Агентша села, положив ногу на ногу, предвидя, что ее подопечная запросит косметику или парикмахера.
– Дорогуша, я вся внимание.
– Так не может продолжаться.
– Ну, раз ты так считаешь… Кого прикажешь выставить – Присциллу или Джон-Джона?
Энни в удивлении вытаращила глаза, услышав, что Джоанна упоминает ее гримершу и парикмахера.
– Нет, Джоанна, я говорю о себе.
– Я тоже.
– Я о том, что внутри.
– А-а, согласна! – Джоанна выдохнула с облегчением. – Тебе нужен персональный тренер, да? Слушай, очень удачно, что ты об этом заговорила: мне не позже чем вчера расхваливали человека, который занимался малышкой Вильмой. Аргентинец. Представляешь? Эта шлюшка, которая перебивалась на ролях второго плана на канале «Дисней», только что получила «Золотой глобус», и ее номинировали на «Оскар», хоть в профессиональных кругах так и не поняли, как ей это удалось. Ну так мне известна сенсационная деталь: у нее был коуч. Аргентинец! Как ты понимаешь, я записала его координаты. И к тому же он вроде бы сложен как бог. Карлос… нет, Диего… Погоди, я вбила это в телефон.
– Брось. Я говорю тебе не о коуче, а о своей жизни.
– Прости, о чем?
– Я несчастна.
Джоанна застыла с разинутым ртом. Ей казалось, что так говорить крайне неприлично: Энни изрекла непристойность.
– Мне нужно как-то изменить свою жизнь, – договорила Энни.
Джоанна потрясла головой, словно пытаясь освободиться от услышанного, потом, сделав усилие, едва ли не с отвращением заставила себя продолжить обсуждать этот несусветный вздор.
– Что ты сказала?
– Так не может продолжаться. Я несчастна.
Джоанна тяжело дышала, прикрыв глаза. Она была не в силах что-либо ответить.
Энни надолго задумалась.
– Я веселюсь, но я несчастна. Меня все воспринимают как смешную малышку, девушку без комплексов, прожигающую жизнь, но это лишь маска. Макияж. Вообще-то, обычно люди тональным кремом стремятся замаскировать скверную кожу.
Джоанна нервно сглотнула. С чего вдруг Энни на нее накинулась? Откуда такая озлобленность? Еще никто ни разу не посмел заговорить о трехмиллиметровом слое крем-пудры, который она каждое утро наносила на лицо… Чтобы сменить тему, она вдруг спросила:
– Так чего тебе недостает? Ребенка?
– Нет, слишком рано.
– Мужа?
– Не знаю. Может быть… Мне кажется, что моя печаль связана с любовью. Мне необходимо любить, сильно, по-настоящему. У меня