Теперь ему придется совершить ряд официальных процедур, предусмотренных для поиска замены.
Что означало: пока не будут закончены эти самые процедуры, работать придется только мне. И Ричарду.
– Простите. У меня кое-какие… проблемы дома.
Я резко проснулась в семь тридцать, в течение нескольких минут пытаясь вспомнить, в какой стране нахожусь и как меня зовут. А потом я тупо лежала в постели, не в состоянии пошевелиться, и перебирала в памяти события вчерашнего вечера.
– Хорошие работники не тащат за собой домашние проблемы на рабочее место, – пропел Ричард, протискиваясь мимо меня с блокнотом в руках.
Я смотрела ему вслед, раздумывая над тем, есть ли у него вообще дом. Похоже, он проводил там не слишком много времени.
– Ага. Ну, хороший начальник не заставляет своих подчиненных носить униформу, которую даже стриптизерши сочли бы слишком вульгарной, – пробормотала я, выстукивая на кассовом аппарате код, а свободной рукой поправляя подол юбки с люрексом.
Он резко развернулся и подошел ко мне:
– Что вы сказали?
– Ничего.
– Нет, я не глухой.
– Я сказала, что непременно учту на будущее. Спасибо, что напомнили, – сладко улыбнулась я Ричарду.
Он задержал на мне взгляд на несколько секунд дольше, чем требовалось, а затем сказал:
– Уборщица опять заболела. Поэтому, прежде чем встать за стойку бара, вам придется убрать мужской туалет.
Его взгляд был упорным, он словно бросал мне вызов, заставляя хоть что-то сказать. Я мысленно напомнила себе, что не могу потерять эту работу.
– Ладно, – сглотнула я.
– Кстати, в третьей кабинке небольшой беспорядок.
– Чудненько, – бросила я.
Он развернулся и удалился к себе в кабинет. И пока он шел, я мысленно посылала ему вслед огненные стрелы вуду.
– Сегодня собрание нашей группы посвящено чувству вины. За то, что остался жить, за то, что сделал недостаточно… Именно чувство вины обычно и мешает нам двигаться дальше.
Марк подождал, пока мы не пустим по кругу жестяную коробку с печеньем, и наклонился всем телом вперед, напряженно сжав руки. Он проигнорировал тихий гул недовольства, вызванный явно не сливочным печеньем «Бурбон».
– Я был так несдержан с Джилли, – нарушил тишину Фред. – Я имею в виду, когда у нее началась старческая деменция. У нее появилась привычка ставить грязные тарелки в кухонный шкаф, а я находил их спустя несколько дней… и, стыдно сказать, кричал на нее. – Он вытер глаза. – Ведь раньше она была безупречной хозяйкой. И это хуже всего.
– Фред,