Выстрел мимо цели. Ричард Осман

налоговым мошенничеством, и о ее необъяснимой смерти. Машина Бетани рухнула с утеса Шекспира глубокой ночью. В том, что рассказывает Майк, для них нет ничего нового. Однако потом он показывает последнее сообщение, пришедшее от Бетани вечером накануне смерти: «Я говорю это недостаточно часто, но спасибо тебе». Разумеется, это трогает. Однако и не содержит ничего такого, о чем бы они уже не знали раньше. Возможно, самым большим откровением сегодняшнего вечера станет тот факт, что Майк Вэгхорн ходит в туалет перед эфиром. Ибрагим решает зайти ва-банк.

      – А как насчет сообщений за несколько недель до того? Может, было что-нибудь странное? Из того, что не увидела полиция?

      Майк прокручивает список входящих СМС, зачитывая некоторые из них:

      – Не хочу ли я выпить? Смотрел ли я «По долгу службы»[6]?… О! Вот тут есть сообщение о том деле, над которым она работала, но написанное за пару недель до смерти. Интересует?

      – Никогда не угадаешь, что может помочь, – резюмирует Элизабет, доливая Майку в бокал красного.

      Майк читает с телефона:

      – «Шкипер…» Так она меня называла.

      – Помимо прочего, – добавляет Полин.

      – «Шкипер, есть новая инфа. Не могу сказать конкретно, но это совершенный динамит. Похоже, я подкралась к самому сердцу».

      Элизабет кивает.

      – А она когда-нибудь говорила вам, что это за новая информация?

      – Нет, ни разу, – отвечает Майк. – Слушайте, а ведь это красное – вполне приличное!

      Глава 4

      Констебль Донна де Фрейтас ощущает себя так, будто только что пробила дыру в облаках.

      Она наполнена теплом и умиротворением, упоена удовольствием, одновременно абсолютно знакомым, но и совершенно новым. Ей хочется плакать от счастья и смеяться от незамысловатых радостей жизни. Возможно, когда-то она и чувствовала себя счастливее, но сейчас ей это трудно себе представить. Если бы ангелы вознесли ее в этот самый момент (а сердцебиение у нее такое, что это вполне допустимо), то она позволила бы им подхватить себя на руки, одновременно благодаря небеса за прекрасную прожитую жизнь.

      – Ну как? – спрашивает Богдан, гладя ее по волосам.

      – Было хорошо, – отвечает Донна. – Для первого раза.

      Богдан кивает.

      – Думаю, в следующий раз я смогу еще лучше.

      Донна утыкается головой в грудь Богдана.

      – Ты плачешь? – спрашивает Богдан.

      Донна качает головой, не отрываясь от него. В чем тут подвох? А вдруг это «любовь» на одну ночь и это в стиле Богдана? Он вроде как одиночка, верно? Что, если он эмоционально холоден, а завтра в этой постели окажется другая девушка: белокожая блондинка лет двадцати двух?

      Интересно, о чем он сейчас думает? Это единственный вопрос, который, как она знала, нельзя задавать мужчине. Поскольку они почти никогда ни о чем не думают, такой вопрос сбивает их с толку, и они начинают чувствовать себя обязанными хоть что-то ответить. Хотя она все равно