– Извините, Александр Иванович, – вполголоса обронил он, доставая из кармана пиджака и кладя на журнальный столик тонкий линованный блокнот для записей.
Рядом с блокнотом на стеклянную поверхность легла малахитовая ручка с золотым ободком.
– Есть звук? – спросил коллега из Минеральных Вод.
Самойлов поднял вверх большой палец и затем показал: слушаю, мол, не отвлекай. В пикапе со специальным радиоприемником они выехали со стоянки в аэропорту, дав генеральскому джипу уйти из зоны видимости. Маяк из галстучного зажима слал четкий сигнал, перемещаться за ним было одно удовольствие. Дорогу позади них контролировала еще одна машина. Ничего подозрительного не наблюдалось.
Временный напарник, совсем молодой парень, буквально сгорал от любопытства. Самойлов классифицировал его для себя как вероятного выпускника школы милиции или, вообще, недавнего военнослужащего срочной службы. Их работа пока была для него увлекательной игрой, вроде кино. В «Корсаре» подобрались люди поопытнее, без юношеских восторгов и лишнего горения. Однако здесь выбирать не приходилось: кого прикрепили, того и прикрепили. Для однодневной командировки и полученного задания и такое в принципе годилось.
Магнитофон фиксировал всё, что происходило в коттедже через две улицы от них.
– Хвоста за вами не было, Геннадий Андреевич? – участливо спросил генерал.
– Теперь вы меня обижаете, Александр Иванович, – в тон ему откликнулся лидер ЦК.
– Официально вы в Кисловодске?
– Да, в санатории «Заря»18.
– А я обедаю где-то в Ростове или около него. Приступим?
– Инициатива была ваша. Слушаю.
– ВЦИОМ дает мне сейчас двадцать процентов, – без раскачки начал Лебедь, – вам двадцать пять…
– Знаем, как они считают, – подал реплику Зюганов.
– По данным других центров, разрыв еще меньше: три-четыре процента, – спокойно продолжил генерал, – и вы это знаете. Мало того, неделей раньше он был на один или полтора процента больше. Такая динамика имела место весь прошедший месяц. Что из этого следует?
– Что же?
– А вот что. Через три недели, как раз ко второму февраля, разрыв может вообще исчезнуть.
– А может и сохраниться, – главный коммунист проявлял чудеса выдержки.
– Может. В пределах допустимой погрешности. Как вы думаете, кто из нас двоих победит во втором туре?
Геннадий Андреевич скрипнул креслом.
– Черномырдина вы уже списали в утиль?
– У него рост при сегодняшних семнадцати процентах почти не фиксируется.
– Очень интересно. Что вы предлагаете?
– Предлагаю договориться, пока есть время.
– О чем?
Генерал проникновенно посмотрел на собеседника.
– О разделе продукции.
Последующая пауза так затянулась, что Самойлов внутри пикапа забеспокоился, не отказала ли техника.
– Вы хотите снять свою