– Стынь, сказал, будет мальчик. И мы даже придумали ему имя, – добавила она воркующе и широко просияла.
– Мальчик, – ласково откликнулся Липоксай Ягы, целуя юницу в лоб и оглаживая книзу ее встрепенувшиеся от порыва ветра волосы. – Это хорошо… Потому как я еще не воспитывал мальчиков, лишь прекрасную девочку. И какое имя вы придумали нашему мальчику? – вопросил он с явным трепетом, от чувств проскользнувшим по всей его плоти.
– Ярило. Это значит стремительность, быстрота, сила, свет, восходящее солнце, – молвила Есислава, и слегка отстранившись от вещуна, заглянула в его блестяще-голубоватые от света месяца очи. – Такого имени еще не было у дарицев. Стынь говорил, это имя не принадлежит к людским. Его даруют своим детям создания из иных миров, более высокоразвитых в духовном смысле.
– Ярило, – протянул Липоксай Ягы, и, склонившись к юнице, вновь поцеловал ее в лоб.
Он, как и Стынь, приметил, что после возвращения от манан, о которых Еси также неохотно говорила и с ним, голова ее более не озарялась лучами смаглого света. Тем не менее, трепет каковой вещун всегда испытывал, прикасаясь к юнице, кажется, многажды усилился и теперь отдавался в его руках легкой вибрацией.
– Красивое имя, мне нравится, моя душа, – нежно отозвался старший жрец, и сызнова ощутив ту самую вибрацию, мягко улыбнулся. – И думаю понравится дарицам.
– Ах, отец, как мы только дарицам объясним, откуда взялась моя беременность… Я о том все время думаю, – взволнованно продышала Есислава и уткнулась лицом в грудь вещуна, пугаясь и единожды радуясь произошедшему.
– Бог Стынь велел поколь не кому не сказывать о том, – негромко отозвался Липоксай Ягы и бережно обхватив девушку за плечи, неторопко опустив, посадил на скамейку, и сам воссев подле. Он сделал так, понеже ощутил легкий трепет всей плоти девушки, пробежавший с головы до ног. – Не сказывать покуда о ребенке никому. Через полтора, два месяца, не более того, к нам прибудут посланцы Богов, народ, – вещун на малеша смолк, припоминая удивительное величание народа. – Гипоцентавры, – вспомнив, дополнил он. – Они объявят дарицам, что ты ожидаешь божественное дитя, кое является прямым отпрыском и телесным воплощением Бога Солнца. Ну, а дотоль я надеюсь, с тобой все будет благополучно. Бог Стынь велел, коли что-то с тобой будет не так сразу о том ему докладывать.
– Не так… – прошептала Есинька, припоминая нынешние видения. Обаче, не желая расстраивать старшего жреца, тихонько дополнила, – со мной все будет хорошо.
Вещун и девушка опершись спиной о деревянный ослон скамейки, сверху укрытый мягким тканевым покрывалом замерли, точно расслабившись под лучами Месяца. Есислава успокоено вздохнув,