вершину дерева, раскинула руки и принялась ждать. С замершим сердцем и затаив дыхание наблюдала она за происходящим. Сначала все было, как обычной безлунной ночью – мир, лишенный лунного сияния, освещался лишь светом звезд, горевших в темноте, как яркие драгоценные камни. Бархатная тишина мягким покровом окутывала землю. Лишенные лунного света лесные просторы казались еще более загадочными, чем обычно. И вдруг, в какой-то волшебный миг все вокруг тихонько зазвенело и завибрировало, звук постепенно нарастал, хотя при этом непостижимым образом оказывался дрожащим на грани слышимости. Небесные колокольчики – а именно на их звучание больше всего походила еле слышная симфония, сливались в единую прекрасную мелодию. Сердце нашей героини преисполнилось противоречивых чувств, навеянных музыкой Звездной Пыльцы. Ей разом захотелось грустить и веселиться, обнять кого-нибудь и улететь ото всех, пуститься в пляс, и замереть неподвижно. Нежная мелодия одновременно бередила душу, и залечивала душевные раны. Фея ощутила горячие слезы на своих щеках, и было непонятно, от чего она плачет – от радости или от горя… И в этот момент, из ниоткуда, как будто со всех сторон сразу, возникли прекрасные, потрясающие в своем великолепии разноцветные маленькие искорки, кружившие в воздухе, как будто исполняя прихотливый изящный танец под дивную музыку. Часть этих искорок гасла прямо в воздухе, а часть россыпью огней падала на окружающие предметы, оседала на ветвях и листьях, долетала до уснувших внизу цветов, и качалась на речных волнах.
Потрясенная увиденным великолепием, Фея чуть было не забыла, зачем она оказалась здесь. Вспомнив в последний момент о своей цели, она раскинула руки, закричала:
– Вселенная! Помоги мне!
Частички Звездной Пыльцы сначала шарахнулись в сторону от источника звука, а затем с любопытством устремились к крылатому существу. Они оседали не ее волосах, тонким блестящим слоем покрыли весь ее наряд, маленькими сверкающими сугробами скапливались на тонких руках и доверчиво льнули к ее ладоням. Их прикосновения были нежными и щекотными, и Фее становилось ужасно весело от того, что блистающие пылинки скользили по ее коже. Боясь стряхнуть легкое великолепие, она осторожно собирала Пыльцу в передник.
Наконец, мелодичный звон истаял в пространстве, пылинки перестали падать, и Фея, едва взмахивая своими тонкими крылышками, осторожно спикировала на ветку, на которой ждала ее Сова. Птица сидела, запрокинув голову, хотя это и было почти невозможно, и, не мигая, смотрела в звездное небо. Вся она была покрыта Звездной Пыльцой, а на макушке скопился целый сугроб из сверкающих частичек. Фея старательно и аккуратно стряхнула и его в свой передник, и только после этого тихо обратилась к подруге:
– Эй! Возвращайся!
– Что это было? – медленно, как зачарованная, произнесла Ворчунья, без своего обычного сарказма. – Какое ошеломляющее зрелище! Ничего более великолепного я никогда в своей жизни не видела и не слышала! – потрясенно добавила она.
– Ты
