Как раз этот раздел приложения рассматривали трое мужчин, сидевших под вечер четверга в одной из киевских общественных бань. Намахавшись вениками, они пили, развалившись, мёд и разглядывали последний номер «Вестника», время от времени вырывая его друг у друга. Двое из них были среднего возраста, носили давно не стриженые окладистые бороды и по комплекции напоминали борцов-супертяжеловесов. Третий был сильно моложе, чисто выбрит и комплекцией напоминал легковеса. Звали их Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.
Не далее, как утром того же дня все трое остались без работы. Последние несколько лет трудились они на службе у князя Владимира, который поручал им разные сложные задания – то трёхголового змея победить, то засланного из Константинополя Соловья-Разбойника обезвредить, то вернуть из ставки Калин-царя похищенную княжескую любовницу. При этом князь постоянно норовил недоплатить за работу, да и на почести был крайне жаден – например, на пирах сажал их в конце стола, после разных приказных дьяков или собственных дружинников, которые только и умели по пьяному делу громить лавки на городском рынке. Выполнив очередное задание, три богатыря были снова обижены полученным гонораром и подали князю заявления об уходе. В баню они зашли выпить по этому поводу, поразвлечься с непотребными девками и обсудить, что делать дальше.
Дальнейших карьерных вариантов представлялось много. Можно было податься на северо-запад к норвежским или шведским конунгам, которые постоянно печатали объявления о найме опытных воинов на интересную и высокооплачиваемую работу. Можно было наняться к константинопольскому императору, а можно было открыть собственный бизнес – пригласить ещё нескольких специалистов подобного профиля и начать обирать купцов на дорогах Киевской Руси. Последнее казалось не только наиболее прибыльным, но и наиболее безопасным, ибо к княжеским дружинникам, которые должны были подобный бизнес пресекать, богатыри относились презрительно и совершенно их не боялись.
Пока же они сидели в бане, пили мёд и рассматривали срамные картинки в «Вестнике Ярилы». Вдруг Добрыня Никитич, которого двое других считали интеллигентом, потому что, кроме махания мечом да палицей, он был единственный из них обучен грамоте и даже немного знал по-иностранному, сказал:
– Подождите, други, тут что-то интересное есть, – и ткнул пальцем в газету.
– Что там такого может быть? – лениво протянул Илья Муромец, мысли которого были заняты, в основном, мёдом и предстоящим общением с девками. Хозяйка, зная его любовь к половчанкам, специально недавно прикупила для него новенькую на невольничьем рынке. Алёша Попович, мысли которого были заняты тем же, только предпочитал он пышнотелых славянок, хмыкнул, выражая согласие.
– Объявление! – глубокомысленно