Стоит закрыть глаза, и почему-то перед моей внутренней памятью постоянно встает наша первая ночь в его студии. А потом – ветер, ветер моря бьётся о подножия скал.
Я слышу голоса:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Короткий вопрос, требующий короткого простого ответа.
– Нет. Конечно, нет. Никогда.
А ветер, и чайки, и море, и волны, и воспоминания моей души – всё это кричит мне «да». «Да» – исступленно кричу я сама, просыпаясь в дурных снах. «Да» – кричу себе, захлёбываясь болезненным криком. «Да» – аккомпанируют губы, стёртые бесконечностью в кровь – бесконечностью горьких рыданий в пустой кровати, горьких, какие бывают только в одинокую ночь. «Да» – постепенно крик превращается в боль, в шелест… Но, несмотря на протяженность времени, он всё равно звучит только так: «да»…
Я отвечаю «да», а потом просыпаюсь. И понимаю, что и вопрос был сном. И не сказанный ответ тоже был сном.
– Да, конечно, любимый… Я выйду за тебя замуж… Да, да. ДА!
И тогда просыпаюсь. На моих губах – солоноватый вкус моря. А в жизни – пустое горькое «нет».
Студия Филиппа Рубинова находилась в центре Москвы. Я плохо знала расположение улиц, поэтому мне ничего не говорило её месторасположение, о чём сам Рубинов не преминул сообщить. Помню только, что ехали мы недолго. По дороге он успел рассказать, что живёт постоянно в Лос-Анжелесе, там у него большой дом, а в Москве у него только квартира и студия. Студия одновременно служит чем-то вроде офиса, когда в этом есть необходимость. В квартире же он временно останавливается, когда приезжает по делам в Москву.
Рубинов сказал, что не любит Москву.
– Я приехал только неделю назад, и ты не поверишь, меня уже тошнит от этого города, и от этих людей! Такая смесь мещанства и местечковой тупости, которую не каждый сможет переварить. Какое счастье, что ты живёшь в нормальном городе, и не впитала в себя всю эту заразу в виде брэндовых шмоток и разукрашенных ногтей!
Мы зашли в какой-то невысокий дом, поднялись на лифте на третий этаж, и наконец вошли внутрь. Студия Рубинова оказалась абсолютно роскошной – я никогда не видела ничего подобного.
Это было огромное помещение, целый зал, декорированный в восточном стиле. С порога создавалось впечатление, что попадаешь в сказку из «Тысячи и одной ночи», настоящий восточный дворец. Мягкие цветные ткани переливались под ногами и являлись самым уникальным в мире ковром. Бронзовые резные лампы стояли на полу. Это была самая настоящая резиденция восточного владыки-инкогнито.
Поступая по велению настроения, я сняла пальто, сбросила сапоги и уселась прямо на пол, в эту большую